Пуля в подарок
Шрифт:
Он еще полистал и нашел такие слова: «Явление Богородицы произошло, когда банда Шамиля Басаева захватила заложников в городе Святой Крест (Буденновск) и удерживала их на территории районной больницы. В ночь с субботы 17 на воскресенье 18 июня 1995 года некоторые жители увидели огненное сияющее облако, которое, опустившись на крышу больницы, растаяло. Утром, приблизительно в 9 – 10 часов, после штурма больницы русскими солдатами (там, где раньше был монастырь) в воздухе предстала Пресвятая Богородица, молящаяся справа от облачного светящегося Креста. К сороковинам трагедии была изготовлена и освящена новонаписанная икона Божией Матери «Свято-Крестовская». Празднование ей было определено совершать 18 июня».
– Не знал, что Буденновск Святым Крестом раньше назывался, – пробормотал Тарасов.
– Что ты там шепчешь? – обернулся водитель.
– Да так, сам с собой беседую…
– Бывает, – согласился водитель, проскакивая светофор на красный.
На базе «Гаммы» шли регламентные работы. Только что приехавший Артем с удовольствием отметил во всем деловитость и подтянутость. Не иначе, батя принялся закручивать гайки. Пробежали бойцы в заляпанных краской робах. Прошагал, задумчиво грызя травинку, знакомый лейтенант из группы информационной поддержки; на боку у лейтенанта болтался противогаз. Гудели в автопарке моторы. Раздавались резкие команды и деревянный грохот разгружаемых ящиков.
Мезенцев ждал Тарасова в насквозь прокуренном кабинете на втором этаже штаба.
– Ну, воин, прибыл из горячей точки, говоришь? – хмуро проговорил полковник. – Нагулялся на свежем горном воздухе? Тут Москва каждый день в гостях – не продохнуть… До конца недели приказываю оставаться в расположении части. А чтобы дурака не валял, будешь читать молодняку тактику… Да, и акт о списании спецсредства связи у начштаба подпиши…
Тарасову хотелось спросить батю о многом, но не та сейчас была минута. Пришлось оставить вопросы при себе.
– Есть! – молодцевато щелкнул каблуками Артем, зная, что батя смерть как не любит этого проявления армейского подобострастия.
– Вперед, – буркнул полковник. – Конспекты прошлогодние в учебной роте возьмешь…
Через час Артем с папкой под мышкой вошел в аудиторию – огороженное фанерными щитами подобие беседки, укрытое болотно-зеленой камуфляжной сеткой. Аудитория по стойке «смирно» приветствовала капитана Тарасова.
– Тактика, ребята, это когда два бойца застали боевиков, только что выпивших и закусивших, врасплох и посекли из автоматов в мелкую капусту, – бросив папку на стол, сказал Тарасов. – При этом соотношение сил – где-то один к десяти…
– А что такое оперативная задача? – спросил какой-то умник.
– Это то же самое, только на одного нашего бойца – двадцать боевиков…
– Товарищ капитан! Вас комбат срочно вызывает! – крикнули из-за камуфляжной сетки.
– А вот это уже стратегия, – подняв палец, сообщил Артем и вышел под гул аудитории, забыв свою папку на столе.
Комбат курил, сидя за столом. Пепельница перед ним была полна окурков.
– Поигрались, и хватит! – грохнул бас Мезенцева. – Все меняется – вдруг и надолго. Мне только что звонили насчет тебя из Москвы. Странный звонок… Я дал абоненту твой мобильный, хотя это и против правил… Что смотришь? Вопросы есть? Меньше вопросов – больше ответов, знаешь? Отправляйся в Москву, передохни пару суток. Может, позвонит тот человек…
Итак, впереди были два выходных.
Выйдя из кабинета, Тарасов только головой покачал: непредсказуемым батя становится. Времена такие…
После нервной прогулки по Воробьевым горам со злой, как чертенок, Алькой, – зачем ее туда потащило? В кафе могли бы посидеть! – Артем возвращался домой. Личная жизнь становилась все более неясной.
– Командировки, командировки… – сетовала Алька. – Ты осесть в Москве думаешь или нет?! Все войны закончились, а ты шныряешь по стране – где бы еще пострелять! Как маленький, ей-богу…
– Я не шныряю – меня посылают… – пробовал оправдаться Тарасов.
Алька откусила слишком большой кусок эскимо и заскулила: холод обжег зубы.
Прогулка была испорчена. Алька в отместку ушла домой, погрозив на прощанье наманикюренным пальчиком.
Мрачный возвращался Тарасов домой, на свою московскую квартиру.
– Можно вас на минутку? – окликнули Артема у самого парадного.
Паренек корректного вида говорил без акцента, хотя в нем сразу можно было узнать горячего кавказского парня.
– Чего надо? – спросил Артем без раздражения.
– Вас хочет видеть один человек…
Паренек выступил на свет, и Тарасов понял, что угрозы от молодого джигита не исходит.
– Кто?
– Ихсан…
Прозвучавшее имя авторитетного вора в законе заставило Артема многозначительно поджать губы. Уж кто-кто, а Ихсан имел что сказать капитану спецназа, изъездившему Чечню вдоль и поперек с не самыми мирными намерениями.
«Один и без оружия», – подумал о себе Тарасов, а вслух сказал:
– Поехали…
Стального окраса «Опель» стоял здесь же, на асфальтовой дорожке. Паренек предупредительно открыл перед Артемом заднюю дверцу. Машина, колыхнувшись на бордюре, покатила в сторону главной улицы.
Через час они были в неприметном офисе на Покровке. Ихсан – рослый мужик с двумя шрамами, причудливо украсившими его лицо, – встречал гостя в полуосвещенном коридоре.
– Откуда знаешь меня? – вместо приветствия спросил Артем.
– Мне правильно сообщили: ты в 2001-м лично Афганца брал? – вопросом на вопрос ответил Ихсан.
– Допустим… И что?
– А то, что Афганец откинулся по амнистии и тебя в Москве сегодня видел. Ты мороженое кушал и с девушкой гулял… Уважает тебя Афганец: говорил, что ты трех его джигитов положил, пока до него самого добрался… Продолжать надо?
Тарасов пожал плечами:
– У Афганца ко мне претензии, что ли? Я его самого мог тогда на месте завалить, но решил доставить по назначению – то есть по закону сделать…
– Догадываюсь, что по закону, – кивнул Ихсан. – Потому к тебе и обращаюсь…