Пуля в подарок
Шрифт:
Встретился Артему и Багратион – с ящиком на плече он топал со стороны столовой.
– Сашка, ты что, тушенку спер? – окликнул Тарасов.
Рот прапора разъехался до ушей:
– Привет! Это я в новый модуль переезжаю – вещички вот несу… Сердечно рад тебя видеть живым и здоровым! Как рана?
– Да какая там, на хрен, рана – синяк, да два ребра треснули… Завтра приглашаю на пикник по одному важному случаю…
– Понял, – кивнул Багратион и пошел рядом. – А ты что это – в штаб в спортивном костюме?
– На правах тяжелораненого.
– Выходит, в Подмосковье заповедному «Шишкину лесу» быть? – протянул Чиковани. – Вон грузовики опечатанные каждый день едут. Пополнение, кстати, обещали.
– Выходит, базу возрождают. Я этого ждал, честно говоря.
– И наш вклад в этом есть… – усмехнулся Багратион. – Хотя меня это не особо уже волнует. Увольняюсь я.
– Давно задумывался, и все-таки решил? – погодя спросил Тарасов.
– Однозначно.
– С голоду ведь подохнешь… Ты что в жизни умеешь? Из эсвэдэшки по чичам шмалять?
– Эй, дорогой, обижаешь! Разве я не настоящий грузин?
– Ну, удачи тебе тогда, Багратион, – обронил Артем. – Завтра жду. Приходи обязательно.
Лезть в душу другу он не собирался.
Беседуя таким манером, они дотопали до штаба.
– Завтра сопровождающим посылают, – поделился наболевшим прапор. – Поеду в учебку за молодым пополнением. Не могли «Шишкин лес» поближе к Москве устроить! Езди теперь…
– Не знаешь разве, вояка мелкий, что это еще при Андропове армию подальше от столицы убрали? Мы ведь армия, а не гэбуха, забыл?
– Я при Андропове еще сиську мамкину сосал… Это ты, старик, поздновато майора получаешь, а у меня все вовремя…
Тут Багратион суеверно поплевал через плечо: он сболтнул лишнего. До объявления приказа заикаться о новом звании не принято, можно сглазить. Это Завитуше, вечному связисту, офицерские традиции побоку…
Приказ зачитали, и Артем, как полагается, пригласил товарищей офицеров на распитие спиртного, имеющее быть в заповедном леске, километрах в пятнадцати от базы «Гаммы». Завитуша помог деньгами – капитану Тарасову выплатили денежное довольствие за три месяца, набросили премиальные…
Бойцы уже грузили в «газик» картонные ящики с водкой и закуской. Расхристанный Багратион деловито наблюдал за погрузкой.
Артем подошел и встал рядом. Вместо тренировочного костюма на нем был новенький камуфляж с белоснежным воротничком. Поодаль стоял микроавтобус, заказанный в перевозчицкой конторе: на нем поедут офицеры – те, кому в «газике» комбата ездить пока не положено.
На хорошем месте, среди березок и осинок, на двух огромных пнях разложили закуску. Звякнули бутылки. Солдатик-водитель спешно расставлял на белоснежной скатерке граненые стаканы. Разлили водку.
– Товарищи офицеры… – серьезно начал Завитуша и запнулся, взглянув на Багратиона: – Товарищи офицеры и прапорщик Чиковани! Помянем для начала комбата, ребята…
Это было очень правильно. Все выпили молча, не чокаясь. Потом Артем опустил свои первые большие звезды в стакан и поднял глаза на сослуживцев. Они ждали его слова. Тарасов глубоко вздохнул и сказал негромко:
– Спасибо всем, спецназ!..
Водка пролилась внутрь как по маслу. Артем выцедил огненную жидкость, поймал губами ребристые майорские звезды. Прапорщик Багратион уже стоял наготове: он помог снять четыре капитанские звезды и передал кому-то из лейтенантов, добавив: «Чтоб не переводились», просунул новые звезды в дырочки в центре погон, помог разогнуть под жесткой тканью латунные лапки… Офицеры с понимающим видом наблюдали за процедурой. Все было не совсем по правилам, но ведь не все правила для спецназа писаны.
– Погоны новые купить не забудь – эти уже дырявые совсем! – подмигнул Завитуша и добавил с веселой ужимкой: – Товарищ… майор!
– Скоро генералом станешь, – белозубо усмехнулся Багратион, по праву старого знакомства остававшийся с Тарасовым на «ты».
– «Если капрала, если капрала переживу», – улыбнулся в ответ Артем.
«Лешие» улыбались – эту старую песенку помнили все.
– Знаешь, а Завитуше подполковника дали, только он молчит пока, морозится, – прошептал на ухо Тарасову Багратион.
– Мне не жалко, – так же шепотом ответил Артем. – Я ведь никогда не завидую.