Пуля в подарок
Шрифт:
– Ремень на яйцах, салабон! – прикрикнул Артем. – Подтянись!.. Слушай мою команду, парни: через пять минут рота может оказаться в боевой обстановке. Забудьте все, чему вас учили на занятиях. Слушайте собственные мозги – они вам все скажут… надеюсь, что скажут… И смотрите на командиров взводов. Багратион… тьфу ты! Прапорщик Чиковани пойдет с первой штурмовой группой, я – со второй…
– Разрешите вопрос, товарищ капитан! – раздалось из второй шеренги. – В огневой контакт вступать сразу или брать живыми?
– Подразделению поставлена боевая задача: локализовать террористов, – ответил Тарасов. – Дальше продолжать, или уже понятно?.. Сначала я попробую поговорить с террористами: все-таки не чичи, а, говорят, нашенские придурки там окопались…
Разведрота залегла за ограждением. Артем прохаживался впереди своих бойцов, оценивая ситуацию. Что-то подсказывало капитану, что боя не будет: подуркуют пацаны и сдадутся. Это ведь наши люди – пэтэушники дефективные…
Со стороны Тверской показалась фигура важного мента в большой фуражке. Артем сделал несколько шагов навстречу и встал, уперев руки в бока.
– Вы капитан Тарасов? Приказано немедленно штурмовать: мэр волнуется!
– А и хер ему на воротник, – любезно улыбнулся Артем и, обернувшись, скомандовал: – Оружие к бою! Мелкой рысью! За мной! Бегом марш!
Журналисты выполнили свой гражданский долг и убрались за линию оцепления. Теперь и менты сымитировали бурную деятельность: они двинулись вперед. В ответ из-за баррикады раздался одиночный автоматный выстрел. Со стонущим длинным звоном осыпалось стекло в офисном здании через улицу.
– Все назад! – скомандовал ментовский майор, теребя потными пальцами коротковолновую рацию.
Национал-радикалы видели из своего укрытия, как из-за подкативших с шумом армейских «ЗИЛов» показались подтянутые камуфляжные фигуры спецназовцев. Мент-майор вразвалку направился им навстречу. Камуфляжный плечистый тип в «сфере» глядел на мента сверху вниз…
Снова подбежал чин в фуражке.
– Наши снайперы заняли позиции, – деловито сообщил милицейский майор. – Мне приказано открывать огонь при возникновении ситуации.
– Сразу? По своим? Обалдели совсем?! – рявкнул Тарасов, так что мент отшатнулся. – Это ж дурные пацаны! И не убили они никого…
Неизвестно, что больше разозлило Артема: приказ стрелять или тупое ментовское слово «ситуация».
Майор невесело взглянул на Тарасова: прибывший нервный капитан плохо укладывался в его планы. Но приказ, доведенный до правоохранителей, гласил: «Обеспечить воинскому подразделению режим наибольшего благоприятствования».
– Я с ними поговорю сначала, – хмуро сказал Артем, читая в ментовских глазах настоящее отчаяние: у него тоже служба – злая мачеха…
– Говорите, – пожал плечами майор. – Только не будет толку: я эту публику слишком хорошо знаю. Не догонишь – не поймаешь, как говорится…
Артем неторопливо стащил с головы «сферу» и вдохнул полной грудью. Ветерок хлестнул по вискам. Бойцы смотрели на командира с недоумением, и только Багратион одобрительно кивал.
Тарасов передал свое оружие припавшему на одно колено автоматчику и помахал рукой, явно адресуясь к террористам, засевшим в здании. Выждав с полминуты, Артем тронулся через перекрытую улицу, мимо оцепления, помахивая «сферой» на ремешке и видя боковым зрением, как все серьезнее становятся лица «леших». В сторонке лихорадочно работали журналистские видеокамеры.
– Эй, пацаны! – крикнул капитан Тарасов шагах в двадцати от захваченного магазина. – Поигрались в революцию, и хватит!
Разгромленный магазин ответил полным молчанием.
– Золотых гор не обещаю: срок вы уже имеете, скрывать не буду! – крикнул Артем. – Но если сейчас без бузы и лишнего базара сдадитесь, вам дадут лет на пять меньше, каждому…
Национал-радикалы оцепенело слушали орущего спецназовца. Боец с «макаровым» беспомощно взглянул на предводителя. Любитель женского белья был бледен и тих. И только бритоголовый с автоматом все крепче сводил челюсти.
– Вы ошиблись, пацаны! – кричал Тарасов. – Те, в кого надо стрелять, не здесь, а совсем в другом месте, и их так просто не достать… Я не хочу, чтобы русские стреляли в русских – это ж последнее дело, пацаны!
Спецназовец в камуфляже сделал еще несколько шагов: скуластое лицо, седоватые виски, морщинки лучиками от глаз…
– Что ты еще скажешь? – процедил сквозь зубы бритоголовый и взял камуфляжного на мушку.
Тарасов чувствовал: еще несколько минут, и национал-радикалы сдадутся, как сдавались уже не раз. Еще несколько минут нормальной мужской беседы…
– Артем, хватит! Давай назад! – не выдержав напряжения, встревоженно крикнул Багратион.
Бритоголовый вздохнул, зажмурился и нажал на спуск. Одиночный выстрел раскатился гулко, запрыгал, как мячик, в даль Тверской.
Отброшенный выстрелом, Артем рухнул на спину. Грохотнув, покатилась по асфальту камуфлированная «сфера» – прямо в сторону жадных видеокамер.
Боли не было – был удар. Ни страха, ни ужаса – чернота и безмолвие…
Убили командира…
Взвизгнув, Багратион поймал в перекрестье прицела мелькнувшую в проломе окна бритую башку и нажал на спуск. Щелкнула эсвэдэшка укрывшегося в здании напротив ментовского снайпера, и кто-то с грохотом растянулся на полу, там, внутри магазина.
«Лешие» рванули на приступ. Звякнули автоматы, застучали ботинки, кто-то матерно выругался на бегу.
Национал-радикалы, напуганные гибелью двоих товарищей, сопротивления не оказали; только любитель изящного белья попытался уйти через черный ход, но был пойман за шиворот подоспевшим вездесущим Багратионом.
«Лешие» сдавали повязанных бойцов ментам и мрачно топали в сторону своих «ЗИЛов», оглядываясь на тело комроты, лежащее на асфальте, над которым колдовали озабоченные медики. Багратион пересилил себя и прошел мимо: сейчас лезть – только врачам мешать.