Пурград
Шрифт:
Я подошёл и громко поздоровался, однако незнакомец лишь повернул голову в мою сторону. Он тяжело дышал в этой своей маске и, кажется, вовсе не горел желанием говорить. Или просто был нем. В любом случае, с таким плодотворного диалога не выйдет, так что я побрёл дальше.
Остались лишь последние два человека, не считая меня и хозяина паба, что присутствовали в заведении и, с которыми, я так ещё и не поговорил. Это были две девушки, оживлённо перекидывающиеся в карты. Я уже хотел подойти и присоединиться к игре, как вдруг меня окликнул владелец:
–
Выбор даже не стоял передо мной, так что я в быстром темпе подобрался к старику-трактирщику. Он дружески похлопал меня по плечу и взгромоздив свою огромную ручищу мне на шею повёл вглубь заведения. Мы проходили сложную сеть коридоров, что уходила всё дальше вглубь земли.
Пока мы шли, я решил, вдруг, спросить у него про книгу:
– Скажите, а вы читали этот загадочный текст?
– Я? Боже упаси! Конечно нет, мне и не интересно совсем, что там написано. Я то так, просто деньги зарабатываю на этой достопримечательности. Да особо бойких гостей контролирую. Сам бы я ни за что не стал бы читать подобное. Сколько баек жутких ходит! Уж тут то они громче всего и слышны.
– А как же вы так организовались, если даже не читали эту книжку?
– Это всё дед мой, он первый придумал поставить здесь заведение и проводить желающих к книге. Уж не знаю, что вы все в ней находите... И почему, до сих пор, её никто не прикарманил... Кажется, порой, что эта адская штука сама себя защищает.
– Правда?
– Ну да. Есть в ней что-то мистическое... наверное... я сам не знаю! Да и не хочу знать!
На этом наш диалог закончился. И мы, наконец, достигли заветной цели. Ветхая деревянная дверь была отворена хозяйским ключом, а я бесцеремонно запихнут внутрь.
Как оказалось, я попал в обычную древнюю квартиру, коих полно среди руин. Здесь отлично сохранились атрибуты прошлой жизни: целая мебель, почти не пострадавшие обои, слегка запылённый ламинат и общая атмосфера спокойствия. Поскольку, как мне думалось, этот многоквартирный дом оказался завален снегом, сразу после Катаклизма, всё внутри столь отлично и сохранилось. Даже электричество работало! Видимо, от генератора трактира.
Сделав несколько шагов по квартирке и охватив взглядом самую большую её комнату, я узрел искомое. Крошечный скелет сжимал в руках маленькую цветастую книжку. На её обложке было выведено «Хутсунея». Аккуратно вынув книжку из хватки трупа, я с вожделением открыл её и начал читать...
– --
«Давным-давно, в тёмном лесу, жил маленький лисёнок. Его звали Рейнар. Он был хитёр и храбр. Лисёнок ловко выходил из любой ситуации, в которую попадал. Обычно по своей вине. Уж больно храбростью своей любил похвастать.
Так, однажды, он собрал всех своих друзей-зверят на поляне. Волчонка, Хорька, Сестрёнку Пташку, Братика Пташку и Неразговорчивого Барсука. Ну и начал перед ними храбрится, мол, сможет уйти в самую чащу и найти там настоящее счастье.
Все зверята знали, что счастье находится под охраной старого, злого колдуна, который ни с кем не хотел им делиться. Поэтому друзья Рейнара стали его отговаривать и всячески пытаться удержать от походов в лес. Но разве храбрый и хитрый лис будет их слушать?
Он пообещал, что найдёт счастье и принесёт его своим друзьям, чего бы ему это не стоило. И Рейнар, налегке, сразу же двинулся в путь.
Чаща была тёмной и зловещей, но лисёнок смело шёл навстречу судьбе. И набрёл на сахарный домик. Стены его были сделаны из пряников, крыша из безе, ставни из печенья, а забор из леденцов. Рейнар был умён и сразу понял, что это логово колдуна, в котором тот прячет счастье.
Не слишком церемонясь, лис пробрался в дом, пользуясь своей ловкостью. В доме он, внезапно для себя, обнаружил не злого и жадного колдуна, а уставшего и печального старика. Поняв, что дед не представляет для него никакой опасности, Рейнар спросил того:
– Что ты, дедушка, сидишь тут один, да грустишь?
– Вот уж много лет охраняю «Хутсунею».
– А что это такое?
– Раньше я думал, что это метафора вечного счастья. А потом узнал, что с одного древнего языка это переводится, как «пустота». И, получается так, что я много лет охранял пустоту.
– Пустота это не так плохо! У кого-то вот нет пустоты. А то, чем её заполнить, есть, да не влезает никуда. Мало ли владеть пустотой?
– Не мало, да только грустно мне не от того, чем владею.
– А от чего же тогда?
– От того, что я не понимал, что есть то самое счастье. Это, оказывается, не предмет и не цель. Оно процесс и действие, а не решение и товар. Оно есть истинная любовь. Любовь к самому себе и тому, какой ты есть. Любовь к миру. Любовь к друзьям. Другой и не нужно.
– Кажется, я понял. Мне нужно любить то, что я ловкий и самонадеянный. Мне нужно любить своих друзей. Любить лес. И тогда я обрету вечное счастье. Спасибо, что рассказали мне об этом. Пойду и поделюсь со своими...»
– --
Далее текст обрывался растёкшимися цветными каракулями прямо на страницах. Единственным читаемым фрагментом осталась надпись, явно сделанная вручную, крайне корявыми буквами и не слишком грамотная, которая гласила:
«Вчира на улице взорвалось солце. Было ярко и жарко но я не подошол к окну. Я слышал отуда страшные крики. Было одиноко. Мама не пришла с работы. Папа не пришёл с работы. Бабушка не приехала хотя обешала.
Не знаю что буду делат. Телефон не работает. Интернет не работает. Телевизор не работает. Одиноко и страшно.
Боюсь остатся один. Боюсь что никто не придет. Хочу быть смелым как Рейнар.
Бабушка говорила что умирать не страшно. Что ангел спустится с неба и закроет твои глаза и ты надолго уснешь. Скорее бы он прилетел и я уснул.
Серёжа»
Утерев невольно покатившиеся слёзы, я бросил взгляд на свернувшийся в позе эмбриона детский скелет. После, я всунул книгу обратно, на её законное место, в объятиях истлевших рук. И, оставив всё, как было, побрёл прочь... Пусть парень спит спокойно...