Пуритане
Шрифт:
Они рассказали ему о своих планах. Джон Винтроп снарядил одиннадцать кораблей. Четыре из них отплывают из Саутгемптона в марте. Остальные семь последуют за ними месяц спустя. Второй караван судов, выйдя из Саутгемптона, зайдет в Плимут, где возьмет на борт колонистов из Девоншира и других западных графств.
— Лорд Честерфилд знает, когда отплывают корабли? — спросил Энди.
— К сожалению, да.
— Значит, в апреле он усилит охрану.
— Мы уже думали об этом, —
— Мне кажется, я знаю, как вам добраться до Нового Света, — произнес Энди.
— Очередной обман, — предупредил Джеймс.
— Что ж, мы слушаем тебя, сынок, — сказал сапожник, не обращая внимания на Джеймса.
— Сколько лошадей и повозок вам нужно, чтобы доехать до Плимута?
— У нас нет ни того, ни другого. Мы не богачи, Энди.
— Вы можете одолжить двух лошадей и две повозки? Нам нужны резвые и пугливые животные.
— Думаю, мы могли бы попросить пару лошадей у лорда Честерфилда. Можно сказать ему, что нам необходимо отвезти партию сержа в Эксетер.
— Отлично. Я знаю особый шифр, который нам пригодится. И еще. Мне понадобится помощь Джеймса. Нужно выполнить одну опасную работенку.
— Я займусь ею вместе с тобой? — спросил Джеймс.
— Да.
— Тогда ладно.
— Я знал, что ты согласишься, — сказал Энди.
И он изложил свой план. Участники встречи сочли его весьма рискованным, но приняли, так как другого выхода не было.
Собравшиеся покидали дом Сайреса Фермана по одному. Энди ушел предпоследним, перед Дэвидом Купером.
— Я глубоко раскаиваюсь в том, что в гибели Кристофера Мэтьюза есть и моя вина, — сказал Энди сапожнику. — Я знаю, как сильно он любил вас. Надеюсь, когда-нибудь вы сможете простить меня.
Могучей волосатой рукой сапожник дружески похлопал Энди по спине.
— И еще кое-что. Я не хотел говорить это при всех… У викария была еще одна просьба.
— Какая же?
— Он просил меня позаботиться о Нелл и Дженни.
Купер обнял Энди за плечи.
— Об этом можешь не беспокоиться, сынок, — сказал он. — Их уже нет в городе. Я отправил их подальше от Эденфорда.
— Куда?
Сапожник покачал головой.
— Это уже не твоя забота, сынок. Не волнуйся, они в надежном месте.
— Что это?
Главный констебль сидел за столом, держа в руке измятый клочок бумаги. На нем были написаны ряды цифр. Перед ним стоял Элиот Веннер.
— Тупоголовый сын сапожника пытался спрятать от меня этот листок. Когда я вошел в мастерскую, он расшифровывал эту записку.
Главный констебль сложил руки на животе. В желудке у него урчало. До ленча было еще часа два. Так долго ему не выдержать.
На листке
(18/4/28/4/16/19) (4/20/21/9/16/36). (20/19/8/21/19/5/18/19/22/23/ 13) (20/19/12/8/18/9/9).
В правом верхнем углу стояла цифра «3», обведенная кружком, а под первой цифрой послания — буква «п».
— Это почерк Джеймса. — Элиот наклонился и ткнул пальцем в цифру «3» в кружке и букву «п». — Могу добавить и кое-что еще. Здесь не обошлось без Энди Моргана.
— Энди Морган? Да он просто спятил, если решил появиться здесь!
Элиот пожал плечами.
— Я видел этот шифр. Он использовал его при переписке с епископом.
— Значит, ты сможешь расшифровать письмо.
Элиот покачал головой.
— Нет. Этот шифр знают только епископ и Энди.
Главный констебль задумчиво потер тройной подбородок. Похоже, утро обещало быть интересным, и время до ленча пролетит незаметно.
— Цифрами обозначены буквы, — сказал он. — Номер двадцать — это буква «п», — он выпрямился и закричал: — Все понятно! Один — это «а», два — «б» и так далее.
Загибая пухлые пальцы, он дошел до буквы «п» и снова склонился над письмом.
— Не получается, — удивился он. — «П» — семнадцатая буква, а не двадцатая.
— Я же говорю, что Джеймс Купер — болван, — подтвердил Элиот. — Наверно, он что-нибудь перепутал.
Эта мысль показалась главному констеблю разумной. Загибая пальцы, он начал переводить послание.
— Что получилось? — спросил Элиот, когда главный констебль расшифровал первое слово.
— Т-О-Л-П-Ц-Х, — прочел тот и откинулся на спинку стула. — Интересно, что означает эта тройка в углу?
— Возможно, кодовый номер Джеймса, — предположил Элиот. — Энди — это номер один, кто-нибудь еще — номер два, а Джеймс — номер три…
— Нет. Не забывай, что тройка написана рукой Джеймса.
— Разгадка должна быть очень простой. Умом Джеймс не блещет.
— То-то и оно! — главный констебль поднял глаза. — Он написал эту цифру, потому что он олух! Это ключ к шифру!
Элиот не понял.
— В этом письме двадцать — это «п», так?
Элиот кивнул.
— Но в алфавите буква «п» — семнадцатая.
Элиот кивнул опять.
— Еще не понял? — Главный констебль наслаждался тем, что он разгадал тайну быстрее Элиота. Впрочем, по его мнению, это было неудивительно. Больше всего Хоффмана раздражало то, что он вынужден якшаться с теми, кто глупее его и хуже образован.
— Все очень просто, — сказал он. — Сколько получится, если от двадцати отнять семнадцать?