Пурпурные грозы
Шрифт:
— М, — улыбнулась я. — Как скажешь. Доброй ночи.
— Добрых снов, милая. Я тебя люблю.
— И я тебя, — уже проваливаясь в сон, пробормотала я.
…Знакомая тропа…
— Нет! — закричала я. — Не хочу! Не пойду!..
Моей ладони коснулись холодные пальцы.
— Дэр?
Снова его призрак. Я попыталась коснуться, но, оказывается, это мог делать только он.
— Нужно, милая, — тихо ответил мужчина. — Нам обоим. Идем. Пожалуйста.
— Но зачем? Давай просто убежим!
— Таково будущее. И твое, и мое. Его не изменишь.
Средь деревьев мелькнула яркая зелень.
— Агна! — позвала я. — Помоги!
— Отпусти, — вдруг послышался голос. — Или погибнешь.
Я резко крутанулась на месте и увидела Марка. Выглядел он странно — в какой-то изодранной одежде, с криво остриженными волосами, грязный.
— Вы должны сделать это, — сказал Дэр, но почему-то глядел не на меня, а на Сварта.
— Проси её, — отозвался Марк. — То не моя тропа — ваша.
— Ложь, — зашелестели деревья, и из-за стволов показалась Агна. — Марк, не лги себе.
— Моё лето… — прошептал он.
— Моя краса, — эхом отозвался Дэр, и нечто темное разорвало на части его тело.
Меня засосало в пространство и унесло прочь. Дальше, глубже… Задыхаясь, я выпала на ровной серой поляне возле полуразрушенного красного дома. Рядом с прежним зданием уже возвышалось новое — черное, высокое, с одним единственным окном наверху и узкой дверью.
Земля вздрогнула, небо превратилось в мозаику.
— Узоры, — сказал черный дом. — Сплету судьбы. Моё небо, мои леса, мои реки!
Вокруг начали лопаться какие-то черные пузыри, возникающие прямо из земли, и их становилось все больше. Они не жглись и не холодили. Красный дом медленно отполз в сторону и рухнул в пропасть, а черный, подпитываемый пузырями, начал разрастаться.
— Атра будет моей, — сказал он, и я проснулась от стука в дверь…
— Мэй!
Это был Бэйт. Я села на постели, протирая глаза.
— Что?
— Дэр не у тебя?
— Нет, его здесь нет… Он разве не с воинами?
— Нет.
Я вскочила и, надев что попало, вылетела в коридор.
— Он говорил, что поедет подарки отвозить, и не хотел будить меня. Сколько времени?
— Полдевятого, — сказал парень. — Возможно, мы зря беспокоимся.
За Дэра никто никогда не тревожился, ведь он прекрасно ориентировался в лесах и мог за себя постоять. Это не я, криво стреляющая из лука и совсем не знающая другого оружия. Что уж говорить про кулачный бой…
— Подожди. Не надо паники. Не пугай меня раньше времени.
Но Бэйт всегда говорил как есть.
— Колэй его не видит.
— Что это значит?
— Мэй, он видит всех и всегда. Точнее говоря, чувствует. Тем более на красной земле, она прекрасный проводник. Но Дэр… Он исчез.
Сердце готово было выпрыгнуть из груди и помчаться в чащу вперед меня.
— Надо искать его. Воинов опросили?
— Уэйтн видел его выезжающим два часа назад. Брат должен бы уже вернуться.
— Туда поехали? — спросила я. Голос звучал глухо и спокойно.
— Да. Бирн и несколько ребят. Ты поможешь мне обыскать поместье? Мало ли…
Я кивнула. Это было первое недоброе утро за несколько недель.
Мы прошлись по всему дому, посетили сад, озера и вольеры. А когда пришли к стае, Одинокий встретил нас горестным воем. Вот тогда-то я и поняла, что мир вывернулся наизнанку.
Волк глядел мне в глаза пустым взором оставшегося без вожака зверя. Дабы не поддаться страху, я день напролет носилась по округе вместе с младшим. Мы посетили все места, где Дэр мог остановиться, побывали в деревне. Нет, там его не видели.
— Что-то могло случиться по пути туда? — задумчиво произнес Бирн. — Тщательно осмотрим дорогу.
Чем мы и занимались до ночи, но, когда стемнело, я отказалась возвращаться домой.
— А вдруг мебраз? Вдруг Дэр ранен и ждет помощи? Я не лягу в постель, пока мы не прочешем лес частым гребнем! И не смотри так на меня, Бирн! Ты можешь ехать домой.
— Возвращайся, — кивнул Бэйт. — Мы здесь управимся. Остальные ждут вестей — расскажи обо всем.
Бирн не стал спорить, и, попрощавшись, с двумя воинами отправился в поместье. Мы же свернули на одну из звериных троп. Просто так, на случай, и вдруг моё кольцо затрепетало.
— Дэр!!! — заорала я на всю чащу.
Впереди, в сугробе… Нет, это был не он. Его пальто. Я бухнулась на колени, схватила знакомую, холодную одежду… и тотчас испачкалась.
— Кровь, — прошептал Уэйтн. — Волков сюда!
Одинокий и Млечная уже и сами подбежали, и, обнюхав снег, грозно зарычали куда-то в кусты. От зверей исходил жутковатый красный цвет, хотя прежде волки отдавали золото. Мы ринулись следом за ними через сугробы. Я не обращала внимания на ветви, бьющие по лицу, мне было все равно, что в сапоги забился снег, что одна перчатка осталась висеть на кусте…
В ветвях застрял амулет Цахтала. И он был молчалив, как никогда. Ни мерцания, ни движения — пустота обычного украшения. Трясущимися руками я сняла его, надеясь уловить хоть что-то, но, живой прежде, теперь он был мертв. Боже, помоги! Я сжала зубы, чувствуя, как лес перед глазами поплыл.
Ноги сами понесли меня вперед, на поляну. Острые края впивались в ладонь, и я нарочно сжимала подвеску всё крепче. Очень часто боль спасает от безумия, помогает дышать.
— Стой, Мэй! — приказал Бэйт. Не думала, что он способен на такой властный тон. — Здесь была борьба. Ты затопчешь следы. Уэйтн, посмотри.