«Пушечное мясо» Черчилля
Шрифт:
Немцы согласились с тем, чтобы французский флот прекратил существование в качестве военной силы, де-юре и де-факто оставаясь под французским управлением во французских военных базах. То есть ЗАХВАТИТЬ эти корабли немцы НИКАК НЕ МОГЛИ – даже исходя из чисто географических соображений (как известно, юг Франции, с его портами Марселем и Тулоном, на которые до войны базировались французские эскадры, после капитуляции Франции оставался НЕОККУПИРОВАННЫМ, от «границы» между петэновским «государством Виши» и занятой немцами территорией Франции до моря было от трехсот пятидесяти до пятисот километров). Когда же они эту попытку предприняли, в ноябре 1942 года оккупировав «вишистскую» Францию, то французские моряки в Тулоне просто потопили все свои корабли: 3 линкора, 8 крейсеров, 17 эскадренных миноносцев, 16 миноносцев, 16 подводных лодок, 7 сторожевиков, 3 патрульных судна, 60 транспортов, тральщиков и буксиров [7] ушло на дно, так и не спустив французские флаги.То есть французский флот летом 1940 года никоим образом в руки немцев бы не попал. Тогда зачем же британскому премьер-министру Черчиллю понадобилось устраивать это подлое смертоубийство? *
ЧТОБЫ ДОКАЗАТЬ СВОЮ РЕШИМОСТЬ ВОЕВАТЬ ДО ПОБЕДНОГО КОНЦА. Доказать тем, кто его на эту должность назначил, что НИКАКОГО МИРА ни на каких НЕМЕЦКИХ условиях, будь они хоть трижды мягкими и никак не затрагивающими интересы Великобритании, он не подпишет. Ибо это означало бы, что немцы сохранили за собой право быть хозяевами в своей стране, а такой исход войны в планы англосаксонско-еврейской финансовой олигархии никак не входил. Они спланировали и развязали мировую бойню именно для того, чтобы УНИЧТОЖИТЬ Германию; и никакие мирные договоры с ней им были не нужны.
И во имя того, чтобы пресечь любые мысли о возможном замирении с немцами, и были английской эскадрой потоплены французские корабли и убиты французские моряки. Urbi et orbi было продемонстрировано, что война будет продолжаться врагами Германии до победного конца – какова бы ни была цена этой победы!
А по поводу гипотетического захвата французских кораблей немцами – так командование кригсмарине вынуждено было ввиду острой нехватки топлива 2 февраля 1943 года вывести из боевого состава флота линейный крейсер «Гнейзенау», снять с него вооружение и превратить в блокшив в порту Гдыни. У немецких адмиралов не хватало нефти для заправки своего собственного линейного крейсера, и чем бы они заправляли трофейные французские линкоры и крейсера, если бы, паче чаяния, те вдруг попали в их руки – одному Богу известно…
*
Все попытки Гитлера «принудить к миру» Великобританию летом 1940 года оказались тщетными. Британский кабинет на подписание перемирия с Германией НЕ ПОШЕЛ. Более того, Невилл Чемберлен, с которым еще как-то можно было бы вести переговоры, ушел в отставку. Новым премьер-министром король Георг VI назначил бывшего Первого лорда Адмиралтейства Уинстона Черчилля, человека с бульдожьей хваткой, выдвинутого на эту должность финансовыми кругами Сити именно для того, чтобы, в случае необходимости, сражаться с немцами до последнего англичанина.
Черчилль на деле продемонстрировал свою решимость вести с Германией тотальную истребительную войну; а такую войну, фактически против всего мира, бескомпромиссную, а посему безнадежную (для ограниченного в ресурсах немецкого государства), Германия однозначно бы проиграла. Вопрос времени, и не более того…
Великобритания (и постепенно втягивающиеся на ее стороне в войну Соединенные Штаты) настолько превосходила Германию по части ресурсов, необходимых для войны (если выплавка стали Германией в 1940 году еле-еле превышала 30 миллионов тонн, то США в этом же году выплавили 60 765 000 тонн стали [8] , не говоря уже о том, что в этом году добыча нефти в Штатах превысила 160 миллионов тонн), что у немцев не было ни единого шанса на победу; как-то улучшить эту безнадежную ситуацию немцы могли бы, если бы в их распоряжении оказалось десяток миллионов тонн нефти, пара десятков миллионов тонн железной руды, пара-тройка миллионов тонн пшеницы, хотя бы миллион тонн мяса и еще, по мелочи, десяток миллионов тонн разного нужного для войны товару. Создать из воздуха это количество ресурсов Гитлер, конечно, не мог – он же не волшебник! – но вот найти их где-нибудь поблизости – нашел.
На территории Советского Союза…
*
21 июля 1940 года, через два дня после неудачной попытки фюрера предложить мир Великобритании, он отдал приказ о начале разработки варианта «Барбаросса». Варианта войны с СССР, после победы над которым Германия становилась бы доминирующим государством на западе Евразийского материка и, опираясь на захваченные ресурсы, могла бы говорить со своими врагами по ту сторону Ла-Манша (а также по другую сторону Атлантики) с позиции силы, не боясь катастрофического превосходства последних в минеральном сырье и продовольствии.
Вариант «Барбаросса» германский Генштаб начал разрабатывать одновременно с подготовкой к «Битве за Англию» и операции «Морской Лев», и поэтому работа над планами войны с Россией поначалу шла ни шатко ни валко, потому как немцы все же надеялись, что люфтваффе одержит-таки победу над RAF и обеспечит гипотетическим германским десантам «чистое небо» над Ла-Маншем. То есть вариант «Барбаросса» был планом «на всякий случай», вернее – на случай провала «Морского Льва». Тем более война с Россией – это СОВСЕМ ДРУГИЕ потери в людях и технике, это битва многомиллионных армий, достижение победы в которой будет стоить целых морей крови. Драгоценной германской крови…
Поэтому Гитлер все лето и осень 1940 года продолжал колебаться относительно войны с СССР; заключить же соглашение с Англией все не удавалось. Американская поддержка Англии с каждым днем все усиливалась, воздушное наступление на Великобританию не приносило результата – лишь стремительно увеличивая цифру потерь экипажей люфтваффе. Германская авиационная мощь оказалась меньше, чем авиационная мощь Великобритании. Тактический род оружия, люфтваффе, по определению не могли решить стратегическую задачу завоевания господства в воздухе над Британскими островами – они создавались не для этого. Все остальные причины немецкого провала – всего-навсего производные от этой главной, базовой причины.
7 сентября, в разгар воздушного сражения над Южной Англией, силы сторон составляли: Великобритания – 746 истребителей первой линии и 390 в резерве, Германия – 623 одномоторных истребителя и 129 «сто десятых». К 28 сентября силы сторон – КВВС 732 истребителя в строю и 469 «в запасе», люфтваффе – 276 «сто девятых» и 230 двухмоторных истребителей.
С июля по сентябрь немцы потеряли 521 пилота Bf-109, в то время как англичане – только 381 пилота-истребителя. Количество английских пилотов почти никогда не падало меньше 2(!) на один самолет в строю, а количество истребителей – меньше 700 (только в июле было меньше). Зато немцы, особенно бомбардировщики, действительно устали – полгода почти беспрерывных боев сказывались и на пилотах, и на наземном персонале. Так, почти каждый четвертый бомбардировщик – 230 из 964 – был потерян из-за небоевых причин, преимущественно при авариях на взлете и посадке. Более того, пилотов истребителей отправляли заполнять поредевшие бомбардировочные эскадрильи, что также способствовало уменьшению количества ветеранов.
Битва на истощение была люфтваффе над Англией проиграна с треском: если в сентябре сорокового они имели в строю (всего, а не только в составе 2-го и 3-го воздушных флотов) 721 боеспособный одномоторный истребитель, 181 двухмоторный истребитель, 401 пикирующий бомбардировщик и 818 двухмоторных бомбардировщиков, то уже к декабрю это количество снизилось: одномоторные истребители – 587, двухмоторные – 168, пикировщики – 375, двухмоторные бомбардировщики – 772. А ведь авиационные заводы Германии все это время работали на полную мощь! В ходе битвы за Англию с июля по конец октября немцы потеряли 1733 самолета, RAF – 915 истребителей.