Пушинка в урагане
Шрифт:
Профессор и юнкера принялись осматривать и обсуждать модели и чертежи, а я встал в сторонке, наблюдая за ними. Да, я удачно сюда зашел: парни разобрались с механикой двигателя, и теперь обсуждали: как и на каком оборудовании изготовлять детали. Наконец они слегка угомонились.
– Я, и мои юные коллеги весьма впечатлены замыслом двигателя. Не сочтите за лесть, Ваше Императорское Высочество, но то, что мы увидели – гениально!
Хм… Ещё бы не гениально! За этой конструкцией больше века напряжённой работы сотен конструкторов из десятков стран! Но говорить я этого не стал, и лишь скромно поклонился.
– Мы хотели бы услышать Ваши пожелания по дальнейшей работе. Какую цель Вы видите и назначите нам?
– Господа! Двигатель, модель которого вы видите, является стартовой точкой для проектирования целой плеяды моторов разного назначения и самой различной мощности. Я вижу, что представленный двигатель вполне готов для установки на лёгкий двух или четырёхколёсный экипаж, и нам надо как можно быстрее наладить его массовое производство. Массовое, господа, это несколько тысяч единиц в год. Такие экипажи найдут применение, как в мирной жизни, так и в армии, как средство передвижения курьеров, а может и целых подразделений. Впрочем, об этом говорить рано. Более мощные двигатели мы установим на экипажи, предназначенные для перевозки грузов, буксировки артиллерийских орудий, вспашки земли и даже для копания ям и траншей. Позже я вам представлю чертежи и модели таких машин. Вы знаете, что адмиралом Можайским построен самолёт, который успешно летал в высочайшем присутствии. Возможно, что кто-то из вас видел эти полёты. Так вот: самолёты также нуждаются в двигателях внутреннего сгорания, разрабатывать и строить которые будете вы. Предупреждаю сразу: работы предстоит не много, а безумно много! Согласны ли вы, двинуться по этому пути?
Восторженные возгласы и горящие глаза были мне ответом.
– В таком случае, ваше высокопревосходительство, прошу Вас разбить юнкеров на группы, которые займутся отдельными агрегатами, а затем мы с Вами обсудим наши дальнейшие планы.
Профессионала видно по замашкам. Приятно было посмотреть, как профессор разделил ребят на группы, назначил ответственных, дал каждой группе точные инструкции, обеспечил всех чертёжными и письменными принадлежностями, мгновенно разрешил миллион прочих мелких проблем, и спустя какой-то час подошел ко мне. Мы уселись за столом, в сторонке от работающих юнкеров.
– Ваше Императорское Высочество, двигатель, который Вы нам представили в виде макета – само совершенство!
– Полно, Герман Егорович! Давайте без церемоний, без чинов, так нам будет много легче. Согласны?
– Вполне. Но я преисполнен такого восторга!!!
– Вот об этом я и хотел поговорить. Так получилось, что мои скромные мысли приходятся по вкусу разным людям, и случается, помогают им в работе. Так меня весьма хвалил адмирал Можайский, а после – профессор Меншуткин. Но мне не нужна слава, поскольку она может породить кривотолки, дурно влияющие на общественное мнение. Прошу Вас не афишировать моё участие в разработке двигателя, и очень надеюсь, что господа юнкера поступят так же.
– Не вполне понимаю причины излишней Вашей скромности, Пётр Николаевич, но раз Вы настаиваете, подчиняюсь.
– А теперь поговорим собственно, о двигателе. Согласны?
– Конечно же. Если позволите, я выскажу несколько своих замечаний.
– Слушаю Вас, Герман Егорович.
– Механическую часть, а именно: двигатель, коробку передач и карбюратор я беру на себя, поскольку хорошо знаком с предметом, хотя и не столь совершенным как представленный. А вот гальваническую часть я предлагаю передать в ведение Чиколева Владимира Николаевича. Вы не будете возражать, Пётр Николаевич? Владимир Николаевич прекрасный специалист, отличный преподаватель и незаурядный технолог. Сейчас он служит по артиллерийскому ведомству, и насколько знаю, там он на прекрасном счету.
– Перед такими рекомендациями устоять невозможно. Согласен.
– Далее. Десяти юнкеров и одного профессора для проведения назначенных Вами работ совершенно, абсолютно недостаточно!
– Хм… Я и просил у вашего начальника пятнадцать юнкеров при трёх преподавателях.
– Но и их не хватит! Считаю, что группу необходимо расширить не менее чем до двадцати юнкеров при пяти, а лучше семи офицерах. Впрочем, это дело некоторого будущего.
– Совершенно верно, Герман Егорович! Первая задача, стоящая перед вами, это создание надёжно работающего образца двигателя. К этому двигателю ещё следует изготовить экипаж, но о нём подумаем после того, как главная задача будет решена.
– И ещё, Пётр Николаевич, не сочтите за дерзость, но в письме, которое мне передал начальник училища, содержатся такие драконовские требования по обеспечению секретности… Это нечто неслыханное.
– Герман Егорович, дорогой, Вы, наверное, обращали внимание на то, что наши офицеры слишком много болтают. Вы воевали, и знаете, сколько лишней крови наших солдат и офицеров пролито зря – только из-за несдержанного языка какого-нибудь пустозвона в погонах, решившего блеснуть своей причастностью к военной тайне.
Генерал посуровел и выпрямился. Ещё бы! В его глазах я всего лишь гражданский шпак, сопляк, великосветский хлыщ, взявшийся судить боевых офицеров.
– Не обижайтесь, Герман Егорович, я и сам вскоре должен влиться в ряды офицерского корпуса, и, несмотря на увечье, сделаю это.
Генерал мгновенно смягчился:
– Да-да, Пётр Николаевич, извините, что я подумал несколько нехорошо.
– Пустое. А дело, которым мы занялись, весьма поможет нашей Армии и нашей державе. Поймите, на кону многие миллионы рублей золотом, и десятки тысяч человеческих жизней, которые пропадут впустую, если не мы, а наши заклятые друзья из Европы первыми наладят их выделку.
– Заклятые друзья из Европы! – засмеялся генерал – Чертовски недурно сказано!
– Вы согласны со мной, Герман Егорович?
– Теперь согласен полностью, и буду отстаивать Вашу правоту перед коллегами.
– Теперь перейдём к деталям: я имел разговор с директорами Обуховского завода и Адмиралтейских верфей, прошу Вас освидетельствовать эти заводы, и вынести решение о том, где лучше наладить массовую выделку наших моторов.
– Какие Вы назначите сроки?
– Коли мы отныне работаем вместе, то привыкните к такому моему ответу: «Это нужно сделать ещё вчера»!
Паукер опять засмеялся. Юнкера с удивлением на нас заозирались: вид смеющегося генерала для них явно непривычен.
– У Вас острый язык, Пётр Николаевич! Если позволите, я передам коллегам Ваши шутки.
– Ничего не имею против, Герман Егорович. Но вернёмся к делу. Когда отработаете технологию, я намерен добиться строительства моторного завода, а ваша группа продолжит проектировать новые двигатели. Прошу вас буквально с сегодняшнего дня начать подготовку из ваших юнкеров руководителей и конструкторов для будущего завода. Повторяю, речь идёт о миллионах рублей золотом, мы обязаны заработать их для России и, что уж там кривляться, для себя тоже. Все, кто отлично проявит себя в нашем деле, со временем станет если не миллионером, то весьма обеспеченным человеком. Но об этом пока молчок.