Пушинка в урагане
Шрифт:
– Максим Сергеевич, пилотов мы обучать будем, и, если этому искусству захотят обучаться все офицеры нашего конвоя, и кто-то из нижних чинов, я буду только рад. Но это обучение никак не связано с количеством имеющихся в нашем составе самолётов.
– Несколько туманно, Пётр Николаевич. Поясните, будьте добры, что Вы имеете в виду?
– Да то простое обстоятельство, что, начиная с Берлина, мы начнём терять в каждой столице по самолёту. Вы читали роман господина Дюма-отца «Три мушкетёра»?
– Ну, разумеется!
– Вот как Д’Артаньян терял по товарищу на каждой остановке по пути в Лондон, так и мы будем терять самолёты.
– Спаси Христос! Пётр Николаевич, уж не планируете ли Вы катастрофы?
– Что-о? Разумеется, нет! Я просто буду дарить по самолёту каждому венценосному родственнику, встреченному по пути.
– Роскошные подарки!
– Великокняжеские, друзья мои. Это вопрос статуса и протокола. К тому же, не забывайте Максим Сергеевич, что самолёты надо обслуживать и учиться на них летать. А для обучения им придётся прислать к нам будущих пилотов и механиков к нам. Это первое. Во-вторых, многие захотят не отстать от своих повелителей, и приобретут у нас ещё самолёты, и тоже пришлют людей на обучение. А кто-то приедет и лично.
– Хитро задумано.
– Политика, мой друг. Кстати о пилотах, господа. Я уже начал теоретическое обучение Андрея.
– Вашего слуги?
– Да, его. Как выяснилось, он умнейший человек. Образования у него, за исключением элементарной грамотности, совершенно нет, но в наличии светлый ум и великолепные способности. Я прошу вас по возможности позаниматься с Андреем в том предмете, в котором вы лучше всего разбираетесь.
– Позвольте, Пётр Николаевич, – поднял голову Степанов – я техник-механик, и моя специализация паровые котлы и машины. Я должен заниматься с Андреем сим сложным предметом?
– Если только на то будет Ваше желание и его интерес, Иван Александрович. Видите ли, меня приводит в негодование отношение нашего дворянства и вообще образованного класса к мужикам, как к неполноценным людям, как к белым неграм. Я хочу на примере Андрея показать, что различия между классами и сословиями состоят лишь только в образовании и воспитании.
Степанов умолк глубоко задумавшись.
– Я займусь с Андреем математикой и физикой. – сказал Иванов – Нынче же договорюсь с ним о занятиях.
– Благодарю, господа. А теперь давайте составим детальные планы наших выступлений: мы этот вопрос обсуждали до отъезда, но торопливо, поскольку все мы были заняты.
А заняты мы были всерьёз: господа офицеры получали отпускные документы в своих воинских частях, это непросто, даже с великокняжеской поддержкой: у чиновников свои правила, и нарушать эти правила, они не собираются. Потом пришла очередь на оформление документов для механиков, и это тоже легло на офицеров. А попутно они же контролировали процесс выделки и сборки самолётов. Я держал все эти дела под полным контролем, но офицерам таких подробностей знать необязательно, пусть привыкают к личной ответственности за общее дело.
Первое публичное выступление в рамках вояжа «Русские крылья в европейских столицах», мы дали в Петербурге, на Комендантском аэродроме, который был устроен специально для нас рядом с ипподромом. Зрителей собралось, по сведениям полиции, не менее тридцати тысяч, но благодаря отличной организации всё прошло без сбоев и волнений. Удалось даже заработать, организовав продажу флажков с государственным гербом, спешно напечатанных открыток с самолётом и фотографиями всех четверых русских пилотов. Огромным спросом стали пользоваться наборы, с помощью которых можно собрать бумажную модель самолёта… Должен сказать, что сувениров даже не хватило на всех желающих, и мы сделали из этого важные выводы. Во-первых, пригласили в качестве импресарио нашего шоу московского книгоиздателя Ивана Дмитриевича Сытина. Понятно почему: офицерам, а уж тем более, великому князю, заниматься низменными денежными делами как-то не с руки, а книгоиздателю в самый раз. Во-вторых, Иван Дмитриевич заранее организовал издание сувениров в странах, которые собрались посещать, и наконец, в-третьих, я через Сытина дал задание модельерам разработать костюмы а-ля пилот, адаптированные для мужчин и женщин. Заказы на пошив таких костюмов был размещён в Германии и Бельгии – там оказались самые дешёвые швейные фабрики.
***
В Берлин наш поезд прибыл глубокой ночью и под проливным дождём. Поезд отогнали на запасной путь, от которого было всего полкилометра до поля, где должны проводиться показательные полёты. Впрочем, я всё это время спокойно спал: не хватало ещё заниматься мелкими делами, попусту нервируя подчинённых, которые и без начальства прекрасно справляются. Часам к десяти я проснулся и, приняв душ и позавтракав, вышел на деревянный перрон, явно построенный специально для приёма нашего поезда. Да, отличная организация приёма! В конце поезда, где находятся платформы с самолётами, видна и слышна деловитая суета: сгружают самолёты. Немцы подготовили широкий деревянный пандус, по которому самолёты по одному стали скатывать на землю, а механики тут же начали их собирать.
Хотя показательные полёты назначены на завтра, уже сегодня собралась немалая толпа. Впрочем, зрители ведут себя прилично, чему способствует и великолепная работа полиции: поставлено оцепление, верёвкой на колышках обозначен охраняемый периметр. В толпе очень много людей в мундирах: очень похоже на Россию, где каждое ведомство имеет свой мундир.
Ко мне тут же подошел Можайский:
– Доброе утро, Пётр Николаевич! Как отдохнули?
– Прекрасно, Александр Фёдорович! Вижу, что Вы уже организовали разгрузку?
– Да, это так. Должен отметить отличную организацию: принимающая сторона выполнила все наши пожелания. Первый самолёт будет уже вскоре собран,
– Это радует. Будем надеяться, что и в других странах будет организовано не хуже. Акулы пера ещё не досаждают?
– Акулы пера… Ах, репортёры? Были журналисты из трёх газет, я поручил их заботам Степанова и Иванова. Вас дожидается адъютант принца Вильгельма.
– Пожалуйста, немедленно пригласите его ко мне.
– Слушаюсь.
– Благодарю за успешную работу, Александр Фёдорович. Адъютанта я приму в своём вагоне, туда его и направьте.
Офицер в мундире первого гвардейского полка, с погонами гауптмана и адъютантским аксельбантом чётко откозырял мне. Говорит адъютант на неплохом русском языке, что приятно. Выглядит офицер молодцевато, держится уважительно и с достоинством. В доставленном письме карточка принца Вильгельма и просьба о встрече до начала показа.
– Передайте Его императорскому высочеству, что я буду сердечно рад его принять в любой удобный для него момент.
– Если позволите, то принц будет у вас сегодня, ровно в полдень.