Пушинка в урагане
Шрифт:
– Об этом мы вовсе не беспокоимся, милый мальчик: вы оба юны и скромны. Но не возникло ли между вами чувств?
– С моей стороны да. И серьёзные. А вот сеньорита Инес-Сарита боится этих чувств: вы же знаете, какая о ней идёт молва.
– Увы и ах, Пётр Николаевич. Но, как Вы знаете, это не главное препятствие на пути к вашему счастью…
– Я знаю, о чём вы говорите, но не вижу ни малейших препятствий: моя очередь в престолонаследии настолько отдалённая, что нет смысла задумываться на сей счёт.
– Но как посмотрит Государь-император на ваш брак?
– Увы, не знаю. Хотя, если бы кто-то заинтересовался моим мнением, то я бы отменил все ограничения, касающиеся брака
– Что Вы имеете в виду, Пётр Николаевич?
– Тот неоспоримый факт, что на человека распространяются все законы биологии, в том числе и в части наследственных болезней, что и на всех тварей Божьих, живущих на нашей планете.
– Будьте добры, объясните подробнее, Пётр Николаевич. Мы ничего не понимаем.
– Извольте, но заранее прошу прощения за некоторую жёсткость, а может и жестокость моих слов. Вам должны быть знакомы такие термины как инбридинг, инцухт и инцест. Означают они одно и то же: близкородственное скрещивание, соответственно среди животных, растений и людей. На определённом этапе селекции эти вещи полезны: они позволяют вывести породы скота или сорта растений с определёнными свойствами. Но если инбридинг продолжается слишком долго, то порода вырождается.
Женщины смотрели на меня с ужасом, а я продолжил:
– Вы изучали историю, и помните, что произошло с египетскими фараонами. Они выродились. Выродились и те римские рода, где практиковался инцест. Вы знаете, во что превратились Габсбурги, некогда жизнеспособный и могучий род. Из современных европейских царствующих домов, один совершенно определённо является носителем ужасного наследственного заболевания.
– Какой род?!?! – хором воскликнули женщины.
– Британский. Королева Виктория является переносчиком страшного заболевания: гемофилии. Несвертываемость крови. При этом заболевании достаточно небольшой раны, чтобы человек истек кровью. Однако, гораздо опаснее при этой болезни внутренние кровотечения: человек просто зачахнет не имея видимых травм. Болеют этой болезнью только мужчины, а женщины только переносят эту болезнь. Прошу вас, наведите справки и проконсультируйтесь у специалистов-биологов, особенно тех, кто изучает и развивает идеи австрийского учёного Менделя. Если не ошибаюсь, он монах.
– Какой ужас!
– Отсюда следует совершенно определённый вывод: браки надо заключать, внимательно изучая родословную, или, если нет такой возможности, брать невесту как можно дальше от родного дома, что я и собираюсь сделать, испросив на то разрешения Его Императорского Величества.
На том наша беседа завершилась, и я откланялся.
***
Так за пустой суетой и важными делами пробежало время до середины июня, когда должны были состояться большие манёвры. Первоначально манёвры запланировали на май, потом сдвинули на начало июня, пока окончательно не остановились на середине июня.
Мы не теряли время, и использовали любой предоставленный нам час для подготовки самолётов, боеприпасов к ним, а также для обучения экипажей самолётов и обслуживающего персонала.
Беда в том, что никто не знал, как бомбить с самолёта. Самыми продвинутыми в этом отношении оказались я, когда-то читавший о топ-мачтовом бомбометании, и моряки Можайский и Степанов, которых обучали артиллерийской стрельбе на рикошетах, как к типовому приёму в морском бою. В общем, я, как смог, изложил идею бомбометания с низких высот, так, чтобы бомба рикошетила от воды, и взрывалась, ударившись о подводную часть корабля. Идея нашла живой отклик у моряков, которые тут же притащили справочники с кучей страшнючих формул, и принялись считать, вводя разные переменные вроде высоты сброса, скоростей самолёта и цели… и ещё бог ведает чего. Мой музыкантский мозг от такого насилия принялся увядать, а вот Иванов и Власьев тоже приняли участие в развлечении, и даже подавали какие-то реплики, заслужив поощрительные кивки умудрённых в математике и баллистике мореманов.
Потом я вспомнил, что разрушения сильнее, когда взрыв происходит не у самого борта, а на каком-то расстоянии, и все бросились считать, каково это расстояние. Что меня удивило больше всего, так то, что расстояние они-таки вычислили.
Потом пришла пора тренироваться, бомбардируя реальную цель. Для этого нам передали пароходо-фрегат «Владимир», с семидесятого года торчавший в Кронштадте, и который всё никак не могли отремонтировать, да и кому он уже был нужен? Для того, чтобы «Владимир» не утоп в процессе нашей учёбы, его трюмы были загружены пустыми бочками, сильно повысившими непотопляемость, а потом его отбуксировали к острову Палосаари, что затерялся среди других островов напротив финской Котки. Свой аэродром мы расположили неподалёку от Усть-Луги, откуда до цели около ста километров. Чтобы пилотам жизнь не казалась раем, «Владимира» периодически перетаскивали с места на место, так что для начала лётчикам приходилось искать пароходо-фрегат, а потом сходу его атаковать.
На мой взгляд, задача как задача, но мореманы, после того как четыре самолёта-разведчика с первого раза отыскали «Владимир», и навели на него ударную группу, а те удачно отбомбились, правда, из восьми бомб попав всего два раза, скакали, радовались и обнимались как бешеные. Ошарашенным выглядел и офицер, присланный из Военно-Морского ведомства.
– Ваше Императорское высочество, это невероятное оружие, от которого трудно спастись! – объявил он мне – Я своими глазами, с расстояния в десять кабельтовых увидевший эту атаку поражён.
– То ли ещё будет, когда мы отбомбимся не практическими бомбами, с ослабленным зарядом, а настоящими, несущими в себе по двести килограммов динамита! – объявил я – Кстати, господин капитан второго ранга, объясните мне, пожалуйста, почему все так радовались, когда из восьми бомб в цель угодило лишь две?
Офицер посмотрел на меня как на дурака, но, что-то сообразив, ответил:
– Я всё забываю, что у Вас, Ваше императорское высочество, нет специального образования. Дело в том, что самолёты стартовали с позиции, удалённой от сего места на пятьдесят четыре мили. На такое расстояние ни одна пушка не добьёт. В пасмурную погоду они нашли цель, и можно считать, утопили её. Понимаете, при артиллерийской стрельбе имеет место огромное рассеяние снарядов, и это рассеяние тем выше, чем расстояние больше. В морском бою лишь единицы из сотен выпущенных снарядов достигают цели, а тут вы демонстрируете невозможную точность… Невероятно. Просто невероятно.
– Благодарю Вас, господин капитан второго ранга, за пояснение. В таком случае и я впечатлён. Вот так бывает: вдруг совершаешь чудо, просто потому, что не знаешь пределов возможного,
– Ваше Императорское высочество – обратился ко мне кавторанг – я слышал, что Вы намереваетесь создать новый род войск, авиацию. Прошу Вас рассмотреть мою кандидатуру на любую должность в той части авиации, которая будет связана с флотом.
– Что Вас натолкнуло на эту мысль?
– В тысяча восемьсот семьдесят восьмом году я служил на Черноморском флоте, и лично видел с болгарского берега английские броненосцы, укравшие у нас победу. Я сейчас вообразил себя на месте пилота, и то, с каким наслаждением я влепил бы бомбу в борт броненосной калоши лайми.