Пушки царя Иоганна
Шрифт:
— Ладно, — махнул рукой дворянин и, сгорбившись, пошел к выходу.
У дверей он обернулся и, изобразив поклон в сторону хозяина дома, тут же вышел вон. Но едва оставшись один, выпрямился и в глазах его сверкнул неукротимый огонь.
— Хитришь князь, — прошипел он, — и вашим и нашим хочешь хорошим быть. Да только не бывает эдак. Попомнишь меня ужо!
Боярин, проводив взглядом своего гостя и ответив легким кивком на поклон, тут же встал и направился в горницу племянника Дмитрия. Княжич в последнее время ходил мрачный, на вопросы отвечал односложно и постоянно о чем-то напряженно думал.
— Ты, Митя, я чаю засиделся без дела? — Ласково обратился к нему Лыков.
— Готов служить тебе, дядюшка, — тусклым голосом отвечал тот.
— Да службишка-то невелика. Возьми коня и пяток холопов и поезжай в Кукуй. Только что туда карета поехала с особой одной, так боюсь кабы худа не случилась.
— Какое худо?
— Да мало ли, может колесо сломается, а может тати нападут… Особа сия у меня была, так не хорошо будет если до места не доберется. Ты парень хваткий, если что и приключится, так справишься. Только не мешкай.
— Как повелишь, — поклонился Щербатов и двинулся выполнять поручение.
На душе у молодого человека и впрямь было не спокойно. Довольно быстро разобравшись, что дядя его занят делами, которые трудно назвать иначе, чем измена, Дмитрий задумался. С одной стороны, не все перемены произошедшие в последнее время на Руси ему нравились. С другой, многое менялось к лучшему. Служба в драгунах, показавшаяся ему в первое время невыносимой, постепенно пришлась по нраву, появились приятели. Только вот сейчас они добывают славу в походе, а он занят непонятно чем. А ведь мог бы при удаче вернуть семье честь и положение. А выслужившись, можно было подумать и о сватовстве к Алене Вельяминовой. Конечно, брат ее в чести у государя, однако же и Щербатовы род не из последних. Неужто не отдаст? Эх, мечты-мечты!
Борис Михайлович, как оказалось, словно в воду глядел. Карета, о которой он говорил, и впрямь попала в беду. Колеса на ней, правда были целыми, вот только лежала она на боку, а вокруг собралась целая толпа народа и явно не для того чтобы помочь. Правда два довольно рослых немца умело орудуя шпагами ухитрялись держать ее на расстоянии. Один из них — старик с развевающимися седыми волосами, ловко махая клинком заставил всех отступить, а второй тем временем помогал женщине выбраться наружу. "Так вот какая особа" — успел подумать Дмитрий, как прозвучал выстрел и высокий старик упал.
— Бей колдунов, — раздался истошный крик и толпа тут же захлестнула второго немца и его спутницу.
Похолодев внутри от мысли, что не успеет, Щербатов ударил шпорами своего коня и громко гикая, налетел на творивших разбой. Вместе с не отстававшими от него холопами они на полном скаку влетели в людскую массу и разогнали их плетями. Увы, было уже поздно. Оба немца лежали бездыханными, а в красивой немке едва теплилась жизнь. Впрочем, теперь было трудно понять, была ли она прежде красивой. Все лицо ее было в кровоподтеках, один глаз заплыл, а рот разорван. Дмитрий в отчаянии наклонился к ней и услышал, как она прошептала ему:
— Ретте майне тохтер. [57]
Не поняв ни слова, но, каким то звериным чутьем сообразив, что она
— Отдай мне ее, — прошипел дворянин.
57
Спаси мою дочь. (нем.)
— Не отдам, — решительно отказался Дмитрий и вдруг нашелся, — князь Борис Михайлович велел ее привезти!
— Врешь!
— Пойди, спроси у него.
Глаза бунтовщика на мгновение потухли, но затем на лице проснулось понимание, и безумный взгляд снова ожил.
— Бей немчуру! — заорал он своим спутникам и побежал в сторону иноземной слободы.
Сообщники с радостными криками последовали за ним, а следом потянулись и остальные. В Москве разгорался бунт.
Немного отъехав от места происшествия, Дмитрий велел холопам возвращаться назад, а сам погнал коня прочь. Поначалу он не разбирал дороги, но опомнившись, сообразил, что дорога привела его на знакомую улицу в стрелецкой слободе. То, что девочку нельзя отдавать в руки дядюшки, молодой драгун прекрасно понимал. Но вот что с ней делать самому? Пропустив в нерешительности тарахтевший по бревенчатой мостовой колесами возок, княжич вдруг услышал знакомый насмешливый голос:
— Ой, гляньте-ка, какой кавалер, — звонко воскликнула Машка, заметившая Щербатова. — Не иначе опять что-то потерял!
Тот обернулся и обомлел, на возке сидели горожанки, в одной из которой он с изумлением узнал лишившую его сна боярышню Вельяминову. Правивший повозкой мужик, подозрительно косясь на драгуна понукал лошадку и они непременно проехали бы мимо, но молодой человек стряхнул оцепенение и неожиданно хриплым голосом выдавил из себя: — помогите!
— Чего тебе? — Строго спросила Алена, также узнавшая незадачливого ухажера.
— Помогите, — повторил Дмитрий, и распахнул полу плаща, открыв доверчиво прижавшуюся к нему девочку.
— Что это? — Воскликнула Авдотья и велела вознице остановиться.
— Девочка, — выдавил из себя княжич.
— Да уж вижу, что не кошка, непутевый, взял то ее где?
— Спрятать ее надо.
— Это еще зачем? — Нахмурилась стрельчиха, — неужто украл дитя, да еще в немецкой одеже…
— Да господь с вами, напали на ее родных тати, еле отбил. Опасаюсь теперь, как бы не нашли…
— Да это же Марта! — Закричала Машка.
— Какая такая Марта?
— Как какая, — изумилась девочка глупому вопросу, — Лизки Лямкиной дочка!
— А ты почем знаешь?
— А вот знаю!
— Это точно она? — Строго спросила Алена у Щербатова.
— Она, — наклонил голову княжич.
— А мать ее где?
— Говорю же — тати напали…
— А сам ты там, как оказался?
— Случайно…
— Ну-ка давай ее сюда!
Драгун не прекословя отдал девочку боярышне. Та, бог знает что себе вообразив, громко заплакала, но Алена тут же обняла ее и принялась успокаивать.