Пушки и колокола
Шрифт:
Так, сперва на поле футбольном, затем – за партой начали собираться огонь-ребята, которых, под присмотром священнослужителя, обучал пенсионер наукам. Результат? Князя великого Московского гуртом спешили – раз! Вместе с будущим Великим князем Московским люди росли, способные воспринимать и развивать появившиеся стараниями Булыцкого технологии – два! Новый род регулярных войск создали – три! А еще – стараниями преподавателя земли Дмитрия Ивановича не иначе как Русь Великая звать стали, пусть бы и земель пока тех и малость самая! Но, как рассудил учитель, пускай с юношества привыкают да отчизной
И вот теперь, сидя на стульце, облаченный в добротный тулуп зимний да в валенки ладные обутый, Николай Сергеевич с азартом наблюдал за игрой. Мяч, правда, не прыгучий совсем, ну да ребятне даже и такой – за радость. Вон, как гоняли задорно!
Устроившись поудобней, представил Николай Сергеевич себе, что он – дома, на кухне, в своем любимом кресле телек смотрит. И хорошо ему так стало! Разве чего и не хватало, так это кружки горячего крепкого чаю с травами. Терпкого и забористого! Ох, как стосковался пенсионер по напитку этому! И пусть взвары, которые сейчас пил учитель, были, конечно, полезней, да и во многом вкусней, а все равно: нет-нет, да просила душа чайку! Чтобы аж зубы сводило! Впрочем, то уже мелочи, и без которых можно было насладиться матчем, тем более что незадолго до этого послушал он отчет Гордейки, рассказавшего, что только в соседние княжества сторговали чугунков на неполных двести рублей! И при том, что на Восток еще и не отправлялись купцы! А раз так, то еще подарок: с легкой руки Великого князя Московского, довольного отчетом ключника, получил он полпуда пороха для пушкарей обучения.
Пацанва, о чем-то там своем перекрикиваясь, под восторженный рев собравшейся вокруг толпы гоняла по полю, тщетно пытаясь поразить ворота друг друга туго набитым тряпьем и сверху надежно обмотанным веревками тюфяком. С колокольни, отслеживая по движению солнца время, бесновался, болея за команду Гойки, Слободан. Даже князья, и те, поддавшись настроению, вовсю орали, подбадривая команду Василия Дмитриевича. Вот только закончилось все это не очень здорово. Уже перед самым ударом била, извещавшего о том, что время истекло, Гойко, ловко обыграв замешкавшегося защитника, точным ударом отправил мяч в «девятку». Ох и посерел князь, поняв, что команда отрока его проиграла. Ладно еще, Булыцкий вовремя увидал смену настроения правителя, да вклиниться поспешил.
– Дмитрий Иванович, игра это! Забава! Ты, князь, напрасно осерчал так!
– А не твоего ума забота, – бросил в ответ тот.
– Как не моего?! – поспешил встрять пенсионер, нутром своим почувствовав, что дело принимает опасный оборот. – Забаву ту я принес, и забота, стало быть, – моя. Ты, если осерчал за что, так и мне поперву предъяви!
– Что, Никола, лукавишь опять?! – с трудом сдерживая гнев, прошипел Донской.
– Да Бог с тобой, Дмитрий Иванович! – горячо перекрестился пожилой человек. – Вот он я, как есть перед тобой! Хоть раз обманул тебя?! Единожды хоть душою покривил?!
– Твоя радость, что нет!
– А чего недобр так? То, что Василия команду одолели, маешься?! Так и делов-то?! Сегодня…
– Я того пекусь, – грубо перебил его правитель, – что княжьего сына ремесловый без
– А ты, князь, видать, хотел, чтобы только именем твоим победы доставались, а? – поняв, в чем дело, забыл про чин, вспылил преподаватель. – Вон, Мамая оно не испугало! В бой повел армию против твоей, хоть и не чингизид и ни Тохтамышу, ни, тем паче, тебе – не ровня! И не твоя ежели бы смекалка ратная, да отвага удалая, да не полк засадный, кто знает, как бы оно там сложилось!
И то, что Васька сейчас проиграл, то и ему наука на будущее: что не так сделал, да где чего попеременить в грядущих баталиях, смекать начнет! А простолюдин обставил, так я ли виноват?! Боярские отроки ни учиться не хотят, ни в полки?! Ко мне кто пришел, так и слава Богу! То, что ты отрока своего отдал, так и поклон тебе за то земной! – угомонившись, пенсионер в ноги поклонился правителю.
– А место свое не забыл, а?! – просипел в ответ Дмитрий Иванович. – Ты, кажись, тоже из безродных, чтобы на великого князя голос повышать!
– Да с пор недавних самому князю Московскому родственником прихожусь, – оскалился в ответ Николай Сергеевич. – По его же собственному наказу. Или забыл?!
– Да не запамятовал пока! А воля княжья сегодня одна, а завтра переиначиться может! Или не веришь?!
– Верю. Отчего же, – понимая, что снова погорячился, Булыцкий начал сбавлять обороты. – Только ты сам посуди, если с сызмальства приучать пацаненка к тому, что перед ним – все ниц без боя… А если Тохтамыш придет или хуже – Тимур? Я же за то пекусь, чтобы как лучше!
– Как князь скажет, так и лучше! – отрезал Дмитрий Иванович, разворачиваясь спиной и тем самым показывая: разговор окончен. – Васька! Васька, сюда поди! – окликнул он княжича. – Васька, где ты есть?! – гневно прикрикнул князь, однако, увидав отрока, что-то оживленно обсуждающего с Гойко, так же быстро успокоился. Ребята уже вовсю рисовали что-то на снегу, активно разбирая ход игры. Со всех сторон их уже облепили шумные футболисты. Активно жестикулируя, они настолько углубились в разбор, что и не услышали зова Дмитрия Ивановича.
– Вот видишь, князь, – почувствовав удобный момент, снова встрял Булыцкий. – Проиграл, так и то – наука. Ладно Гойке, а не Тохтамышу! Тот вон тоже не по годам смышлен. Все подметит, все приметит, да потом еще и пояснит! Сегодня так, а завтра, глядишь, и княжич одолеет.
– Ох, и лукав! – без сил развел руками Дмитрий Иванович. – Ох, и бестия самовольная!
– Покорным будь, кто знает, как бы оно там все обернулось, – поняв, что беда миновала, успокоился пришелец.
– Десять дней, и еще одна игра! – обрубил Донской. – Боярские, говоришь, не идут? Пришлю.
– Добро, князь, – склонился в ответ пенсионер и, выпрямившись, продолжил: – Прости, что поучать берусь, да я потому и в полки набираю безродных, что ратую за толк с людины. Хоть бы и род за спиной велик, а сам по себе дадон, то и толку? А как смышлен, ты ему хоть и ремесла поручи, а хоть и дружину. Сдюжит ведь да Руси во славу дела творить начнет.
– Лепо глаголишь, – ухмыльнулся князь. – Да только дела твои не всегда со словами сходятся.
– Будет порох. Ведать не ведаю, как да откуда, да все одно чую: будет!