Пушкин с юга на север
Шрифт:
– Что такое?
– Почему стреляете?
– С ума вы там посходили, что ли?
– Это салют, – торжественно объявил молодой офицер, – в честь удостоившего нас посещением великого российского пиита Александра Сергеевича Пушкина!
Через несколько минут прискакал на взмыленном жеребце батальонный командир. Он был вне себя от ярости и приказал посадить самовольщика под арест. Пушкин вступился за нарушителя дисциплины, однако все его увещевания канули втуне.
– Ничего, Александр Сергеевич, – неунывающим тоном проговорил молодой офицер, когда его уводили на гауптвахту. – Зато этот счастливый день я сохраню в памяти на всю жизнь!
***
А с деньгами у Пушкина, как обычно, дела обстояли не лучшим образом. Сие
«Жил он в клубном доме, во втором этаже, сверху над магазином Марибо. Вхожу в комнату: он брился. Я к нему. «Ваше благородие, денег пожалуйте», – и начал просить. – Как ругнёт он меня, да как бросится он на меня с бритвой. Я бежать, давай бог ноги, чуть не зарезал. С той поры я так и бросил. Думаю себе: пропали деньги, и искать нечего, а уже больше не повезу. Только раз утром гляжу, тут же и наша биржа, Пушкин растворил окно, зовёт всех, кому должен… Прихожу я. «На, вот тебе по шести рублей за каждый раз, да смотри вперёд не совайся…».
2
Зеленецкий Константин Петрович (1812-1858) – профессор Ришельевского лицея в Одессе.
***
Любовные утехи с чужими жёнами всегда таят в себе возможность неприятностей. Как ни таились Пушкин и графиня Воронцова от чужих глаз, а всё же в обществе начались пересуды, которые вскоре дошли до графа Воронцова. Дабы унизить молодого соперника, тот направил Пушкина в числе низших чинов генерал-губернаторской канцелярии на истребление саранчи. Поэт был взбешён. А всё же делать нечего – отправился в Херсонскую губернию Елисаветградского уезда, куда ему вменялась командировка.
О том, как приступил к делу коллежский секретарь Пушкин, свидетельствовал позже Пётр Ларий 3 – сын местного помещика, в ту пору готовившийся стать юнкером и в силу свойственного возрасту любопытства не упускавший из внимания ничего мало-мальски занимательного среди того, что происходило окрест родительской усадьбы:
«Пушкин, как известно, был послан Воронцовым уничтожать саранчу. Видя бесплодную борьбу с этим бичом, Пушкин созвал крестьян и повёл такую речь:
3
Пётр Павлович Ларий (1803-1889) – офицер Новомиргородского уланского полка, позднее поручик, помещик Херсонской губернии. С его слов записаны воспоминания о встрече с Пушкиным.
«А знаете ли вы, что такое саранча?»
Мужички помялись, посмотрели друг на друга, почесали, как водится, затылки и, наконец, один молвил:
«Наказанье божье, ваше высокородие».
«А можно бороться с божьим наказанием?» – спрашивает А. С.
«Вестимо нельзя, ваше благородие».
«Ну, так ступайте домой», и больше их не требовал».
С полей ристалищ за урожай, совершавшихся описанным выше образом, Пушкин возвратился в Одессу 28 мая. Он столь артистично напустил на себя вид измождённого скитаниями зимогора, что на следующий день М. Ф. Орлов, проникшись сочувствием к поэту, писал жене: «Пушкин был послан на саранчу. Он воевал с нею, и после весьма трудной кампании вчера вернулся, отступив перед несметным неприятелем…».
Воронцов был не столь доверчив, посему при появлении своего беспокойного подчинённого лишь поинтересовался сардоническим тоном:
– Вы хоть самолично саранчу-то видели, Александр Сергеевич?
– Видел, – не моргнув глазом, отрапортовал поэт.
– И что ж, её много?
– Много!
Кроме того, по возвращении из командировки Пушкину надлежало представить графу отчёт о проделанной работе – и он представил… иронический рапорт в стихах, являвший собой предел лаконизма:
Саранча летела, летела
И села.
Сидела, сидела, всё съела
И вновь улетела.
Теперь настала очередь Воронцова сердиться… Зато впредь коллежского секретаря Пушкина избавили от бремени служебных поручений.
Однако поэт и не думал униматься. Он ревновал возлюбленную Элизу к её супругу – и писал на графа злые эпиграммы. Его крамольные поэзы, едва родившись из-под пера, незамедлительно получали широкое распространение в списках:
Полугерой, полуневежда,
К тому ж ещё полуподлец!..
Но тут, однако ж, есть надежда,
Что полный будет наконец.
Вскоре поэт написал прошение об отставке. Графу Воронцову только того и было надобно. Он приложил всяческие возможные усилия, чтобы отставка состоялась. В результате новый император Николай I в июле 1824 года принял решение об отстранении Пушкина от службы.
Александру Сергеевичу предстояло отправиться к новому месту ссылки – в принадлежавшее его матери псковское имение Михайловское, под надзор родителей и местных властей.
Глава третья. Михайловское
Покинув Одессу 30 июля, Пушкин ехал до Михайловского девять дней. Миновал Николаев, Елисаветград, Кременчуг, Чернигов… В Могилёве у него случилась встреча с племянником директора Царскосельского лицея Е. А. Энгельгардта – Александром Распоповым 4 . Последний спустя годы счёл необходимым предать бумаге события этого дня, плавно перетёкшего в ночную пирушку:
«…6 августа 1824 года, когда перед манежем полковая музыка играла вечернюю зарю, а публика, пользуясь праздничным днём и приятною погодою, гуляла по Шкловской улице, проезжала на почтовых, шагом, коляска; впереди шёл кто-то в офицерской фуражке, шинель внакидку, в красной шёлковой, русского покроя рубахе, опоясанной агагиником. Коляска поворотила по Ветряной улице на почту; я немедленно поспешил вслед за нею, желая узнать, кто приезжает. Смотритель сказал мне, что едет из Одессы коллежский асессор Пушкин; я тотчас бросился в пассажирскую комнату и, взявши Пушкина за руку, спросил его:
4
Распопов Александр Петрович (1803 – 1882) – в 1824 году офицер Лубенского гусарского полка, впоследствии дослужился до генерал-майора. Встречался с Пушкиным в доме своего дяди во время учёбы поэта в Лицее.
– Вы, Александр Сергеевич, верно, меня не узнаёте? Я – племянник бывшего директора Лицея – Егора Антоновича Энгельгардта; по праздникам меня брали из корпуса в Царское Село, где вы с Дельвигом заставляли меня декламировать стихи.
Пушкин, обнимая меня, сказал:
– Помню, помню, Саша, ты проворный был кадет.
Я, от радости такой неожиданной встречи, не знал, что делать; опрометью побежал к гулявшим со мною товарищам известить их, что проезжает наш дорогой поэт А. С. Пушкин (в то время все заинтересованы были «Евгением Онегиным», вышла VI глава этого романа о дуэли Евгения с Ленским) 5 . Все поспешили на почту. Восторг был неописанный. Пушкин приказал раскупорить несколько бутылок шампанского. Пили за всё, что приходило на мысль: за здоровье няни, Тани и за упокой души Ленского. Но это для нас не было достаточно: в восторге, что между нами великий поэт Пушкин, мы взяли его на руки и отнесли, по близости, на мою квартиру (я жил вместе с корнетом Куцынским). Пушкин был восхищён нашим энтузиазмом, мы поднимали на руки дорогого гостя, пили за его здоровье, в честь и славу всего им созданного. Пушкин был в самом весёлом и приятном расположении духа, он вскочил на стол и продекламировал:
5
Здесь память подвела А. П. Распопова: VI глава «Евгения Онегина» не могла быть известна в августе 1824 года, поскольку она была написана лишь 1826 году, а появилась в печати в 1828 году.