Пушкинский круг. Легенды и мифы
Шрифт:
И, наконец, прощаясь с товарищами по окончании лицея, Пушкин пишет стихотворение «Разлука», в нем он опять упоминает заветный лицейский круг:
В последний раз, в сени уединенья, Моим стихам внимает наш пенат. Лицейской жизни милый брат, Делю с тобой последние мгновенья. Прошли лета соединенья; Разорван он, наш верный к р у г.Не оставляет Пушкина навязчивый образ дружеского круга и в изгнании. Правда, тогда он окрашивался грустной ноткой обиды на некоторых друзей, по мнению поэта, его предавших. Но в нашем контексте это значения
Но и Пушкин был не единственным среди лицеистов, кто воспользовался этим емким словом. В 1826 году по случаю очередной лицейской годовщины Дельвиг написал стихи, которые так и начинаются:
Снова, други, в братский к р у г…Что такое дружеский круг, особенно хорошо понимал флегматичный и невозмутимый Дельвиг. Он, в отличие от многих своих товарищей, не любил шумные сборища, предпочитая им тишину и одиночество и, пусть редкие, но искренние встречи с истинными друзьями:
Блажен, о юноши, кто подражая мне, Не любит рассылать себя по всем журналам; Кто час любовников пропустит в сладком сне — И к р у г простых друзей предпочитает балам.На очередной лицейской годовщине со стихами к товарищам обратился и Илличевский:
Опять мы на лицейский праздник Соединились в к р у г родной.То, что это не обыкновенный поэтический троп, принятый на вооружение поэтами-однокашниками по лицею, говорит тот факт, что понятие «круг» в предложенном нами контексте мы встречаем не только в стихах лицеистов в пору их романтической юности. Вот цитата из письма лицеиста Федора Матюшкина Михаилу Яковлеву по случаю трагической смерти Пушкина. Еще совсем недавно, 19 октября 1836 года, он виделся с Пушкиным на очередной лицейской годовщине, затем отправился к месту своей службы и в январе 1837 года находился вдали от Петербурга, в Севастополе. «Пушкин убит, — пишет адмирал Матюшкин своему другу, — Яковлев, как ты это допустил — у какого подлеца поднялась на него рука! Яковлев, Яковлев, как ты мог это допустить? Наш к р у г редеет…»
Понятно, что круг, упоминания о котором мы находим в стихах и письмах Пушкина и его друзей, имеет прямое отношение к очень конкретному кругу товарищей, друзей и соучеников поэта по лицею. Но ведь надо признать, что он и в самом деле, в силу возраста самого Пушкина, просто не мог быть в то время более широким. Разве что семья и очень близкие родственники могли тогда входить в это понятие. Но, как мы все хорошо знаем, подлинное значение родственных корней и кровных связей, как правило, получает достойную оценку в более позднем возрасте. В 1827 году, примирившись с отцом после долгой и мучительной размолвки, в одном из писем Пушкин написал: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие». В его поэзии чувство кровного родства будет сформулировано еще позже. Только в тридцатилетием возрасте в 1830-м году Пушкин написал:
Два чувства дивно близки нам, В них обретает сердце пищу: Любовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам.В пользу того, что такая яркая и запоминающаяся поэтическая метафора не была результатом минутного искрометного творческого озарения, а стала итогом глубокого раздумья и долгого размышления, говорит не только приведенный нами прозаический отрывок из письма поэта, написанного за три года до появления стихотворения, но и еще один
Но мы несколько отвлеклись. Напомним, что в 1811 году в Александровский царскосельский лицей приняли 30 учеников. Вскоре одного из них «за недостойное поведение» исключили. Таким образом, в круг, обозначенный в поэтическом сознании лицеистов, входило 29 человек. Это были лицеисты первого, или, как мы теперь говорим, пушкинского выпуска. Но уже в лицее круг стал заметно расширяться. В него вошли директора, преподаватели и воспитатели лицея, братья и сестры лицеистов, время от времени посещавшие лицей, гвардейские офицеры, квартировавшие в Царском Селе, и просто царскоселы и их петербургские гости, с которыми познакомились и сдружились лицеисты. Среди них были такие заметные фигуры XIX столетия, как Чаадаев и Карамзин.
Тот факт, что понятие «круг» появилось уже в раннем творчестве юного Пушкина, в контексте нашего повествования важен еще и потому, что он позволяет взглянуть на жизнь поэта в ее эволюции и, что самое главное, одновременно с появлением свидетельств о ней в городском фольклоре. Слухи, легенды, анекдоты о Пушкине следовали буквально по пятам за этим любимцем городского фольклора, а мифологизация его образа началась задолго до всеобщего признания его в качестве «солнца русской поэзии». Конечно, в арсенале городского фольклора есть легенды о Пушкине и его круге более позднего происхождения. Но, как правило, они рождались либо после появления с начала в научном, а потом в общем обороте новых фактов и свидетельств, по природе фольклора требовавших иной, чем ранее, интерпретации, либо в связи с открытием новых памятников поэту, появление которых провоцирует воспоминания и ассоциации.
В строгом научном пушкиноведении опыт последовательного изучения биографии поэта глазами его самого в сочетании со свидетельствами его современников существует уже давно. Достаточно напомнить о работе В. В. Вересаева «Пушкин в жизни. Систематический свод подлинных свидетельств современников» и двухтомнике В. В. Кунина «Жизнь Пушкина, рассказанная им самим и его современниками. Переписка. Воспоминания. Дневники». Право на подобную попытку имеет и фольклор. Тем более что фольклор можно рассматривать как параллель официальной истории.
Известно, что фольклор, как правило, возникает там, где официальная информация либо отсутствует, либо грешит недосказанностью, а то и откровенной ложью. Неудовлетворенность такой информацией в сочетании с острым интересом к объекту фольклора и порождает легенды и мифы. А уж интерес в народе к своему поэту был и остается настолько велик, что количество фольклора о нем, как оказалось, может сравниться разве что с мифологией о великом основателе Петербурга Петре I.
Интерес к фольклорному взгляду на Пушкина подогревается еще и тем немаловажным обстоятельством, что сквозь тщательно отлакированный и канонизированный хрестоматийный глянцевый образ «солнца русской поэзии», созданный государственной системой всеобуча, хочется разглядеть обыкновенного человека, со всеми присущими ему достоинствами и недостатками. В этом смысле, пользуясь терминологией известного пушкиноведа Леонида Гроссмана, использованной, правда, в ином контексте, фольклор позволяет взглянуть на поэта не столько с «житийных», сколько с «житейских» понятий.
Привлекательность понятия «круг» в нашем случае определяется тем, что мы имеем дело исключительно с устным народным творчеством — фольклором. Однако, кроме своего общеизвестного определения как «совокупность людей, объединенных общими интересами и связями», имеет еще одно, сакральное значение. Как утверждают мифологические словари, круг — это «один из наиболее распространенных элементов мифопоэтической символики… выражающий идею единства, бесконечности и законченности, высшего совершенства».