Пусть каждый исполнит свой долг
Шрифт:
А они были так необходимы шведам! В Батурине была сосредоточена и сильная артиллерия.
Но русские все время переигрывали короля.
Карл подошел к Стародубу в надежде легко захватить город. Но Стародуб уже был занят эскадронами генерала Ифланта. А вскоре Шереметев ввел в Стародуб и пехотные полки. И Карл не решился на штурм.
Карл бросился к Новгороду-Северскому. Но тот же Ифлант со своими драгунами снова его опередил, занял и укрепил город. Дорога в богатый Северский край была закрыта.
Положение шведов все ухудшалось. Французский дипломат, который был в армии
Оставалась последняя надежда — Мазепа с его войском.
Мазепа колебался. Он все не мог понять, что ему выгоднее: остаться верным Петру или перейти на сторону Карла? Но тут ему пришлось принимать срочное решение. На Украину для следования за шведской армией вошли конные полки Меншикова и взяли направление на Батурин. Мазепа решил, что измена его открыта, и с 5000 казаков поскакал навстречу Карлу.
В Батурине он оставил другие 5000 с полковником Чечелем.
21 октября, завидев передовые шведские отряды, Мазепа объявил своим полкам, что они идут не драться со шведами, а присоединяться к ним. Большинство казаков вовсе не хотело становиться союзниками шведского короля, но деваться было некуда — шведы уже окружали их.
До главных шведских сил нужно было идти еще несколько дней. И за эти несколько дней 3000 казаков бежало из войска Мазепы. Он явился в лагерь Карла меньше чем с 2000 сабель.
Рухнула еще одна надежда Карла — надежда на большое украинское войско.
Теперь надо было спешить к Батурину, где можно было накормить армию и спокойно перезимовать.
Но когда шведы подошли к Батурину, то Карл и Мазепа с горечью увидели только обугленные развалины.
Меншиков опередил неприятеля, взял Батурин штурмом и сжег его…
Начиналась зима. А зима в тот год была на редкость суровая.
Шведские отряды в разных направлениях двигались по заметенной снегами, обледенелой украинской степи, встречая сопротивление в каждом городке, теряя солдат при штурмах и нигде не находя ни покоя, ни отдыха, ни пищи, ни крова. Крестьяне прятали от шведов продовольствие, нападали на маленькие отряды. Украинский народ отказался поддерживать Мазепу и Карла.
Шведские регулярные полки насчитывали теперь немногим больше 20 000 солдат.
Армия Карла таяла.
В марте шведы получили неожиданное подкрепление. Кошевой атаман Запорожской Сечи Константин Гордиенко уговорил запорожцев перейти на сторону короля. Запорожцы опасались, что в случае победы Петр лишит их давних вольностей, и пошли за Гордиенко. 8000 запорожцев прибыло в лагерь Карла 26 марта 1709 года.
Карл решил призвать себе на помощь и крымского хана. Он отправил послов в Крым и в турецкую крепость Бендеры. Турки стали склоняться к новой войне с Россией. Крымские татары тоже готовились к выступлению.
Если бы турки и татары поддержали шведов, то положение снова могло стать очень опасным. И Петр выехал в Воронеж, а затем в Азов.
Он хотел резко усилить азовский флот и этим удержать турок от войны.
А шведская армия передвинулась под Полтаву и осадила ее. Через Полтаву
«Я и вся моя армия — мы в очень хорошем состоянии. Враг был разбит, отброшен и обращен в бегство при всех столкновениях, которые у нас были с ним. Запорожская армия, следуя примеру генерала Мазепы, только что к нам присоединилась. Она подтверждает торжественной присягой, что не переменит своего решения, пока не спасет своей страны от царя… Положение дел привело к тому, что мы расположились в окрестностях Полтавы, я надеюсь, что последствия этого будут удачны».
Так писал Карл XII в апреле 1709 года своему польскому союзнику Станиславу Лещинскому. Что бы ни делалось в душе у шведского короля, на людях он был спокоен и уверенно говорил о скорой победе.
Армия его сократилась чуть не в половину и очень нуждалась в подкреплении. Но крымские татары не являлись. И турки и крымский хан были устрашены азовскими приготовлениями Петра. Да и сомневались уже они в победе шведов.
Станислав Лещинский не приходил со своими отрядами, потому что мало кто в Польше пошел бы за ним, да и тех, кто пошел бы, русские войска перехватили бы по дороге.
Шведская армия была накрепко отрезана от всего мира.
Даже отступление за Днепр было теперь невозможно для Карла.
Многие из шведских генералов понимали, в каком страшном положении оказалась армия. Они не одобряли осады Полтавы.
Генерал-квартирмейстер Гилленкрок, главный шведский специалист по осадным работам, прямо спросил у фельдмаршала Реншильда, во всем поддерживающего короля:
— Объясните мне, ради бога, зачем нам осаждать Полтаву? С нашими силами мы уже не можем продолжать войну. Зачем же нам терять людей и время у этой крепости?
— Король хочет развлекаться в ожидании поляков Лещинского, — ответил, улыбаясь, Реншильд.
— Но это развлечение потребует многих человеческих жизней! — резко сказал Гилленкрок. — Поистине король мог бы найти себе лучшее занятие.
Реншильд перестал улыбаться.
— Если такова воля его величества, — так же резко сказал он, — то мы должны выполнить его желание!
Но доведенный до отчаяния Гилленкрок отправился к королю.
— Даже если бы господь бог послал ко мне своего ангела с повелением отступить от Полтавы, — ответил Карл, — то я все равно остался бы здесь!
— Но у нас нет достаточной артиллерии, чтобы разбить укрепления. Придется пускать вперед пехоту и нести страшные потери! Мы останемся без пехоты, ваше величество!
— Ну, Гилленкрок, вы совсем заговорились, — нахмурился Карл. — Наши пушки разбивали бревна потолще, чем эти палисады.
— Конечно, но тогда у нас было вдоволь снарядов! А здесь нужно разбить несколько сотен столбов!
— Ну, раз можно разбить один столб, значит, можно разбить и несколько сотен.
— Можно, ваше величество, можно! — вне себя закричал генерал. — Но когда падут эти палисады, то у нас не останется пороха даже на выстрел из карманного пистолета!