Пусть мертвый оживет

Чейз Джеймс Хэдли

– Ладно, – сказал он. – Встретимся утром. У паба «Зеленый человек» на Патни-Хилл. В десять часов. Поняла?

Сьюзен чуть было не сказала, что с утра ей надо заняться поисками работы, но передумала. Какая разница, решила она, начнет искать после обеда.

– Поняла.

– Зеленый «паккард». XLA3578. Стоит в начале улицы. Я дам тебе три минуты. Потом выйду отсюда. Следом выйдет наш клиент.

Сьюзен сунула деньги в сумочку. Ей самой не верилось, что все это происходит наяву. «Надеюсь, я не сваляла дурака, – подумала она, – и все обойдется». Она встала из-за стола и подошла к стойке.

Официантка бросила ее три пенса в отделение для мелочи и со стуком задвинула ящик, словно напутствовала ее: «Скатертью дорога!»

Сьюзен скользнула по залу прощальным взглядом. Шофер все так же прятался за вечерней газетой. Человек в черной рубашке зевал во весь рот и смотрел в потолок, изнывая от скуки. На первый взгляд, ничего необычного.

Она открыла дверь и вышла на улицу.

«Шла бы ты лучше домой, – сказала она себе. – Сама не знаешь, с кем связалась. Как бы не пришлось потом локти кусать! Еще не поздно вернуть деньги. Еще можно сесть на четырнадцатый автобус на остановке возле „Симпсона“» [2] . Но колебалась она недолго. Повинуясь своему взбудораженному сердцу, Сьюзен пошла в начало улицы высматривать зеленый «паккард».

2

Имеется в виду большой универсальный магазин, открытый Александром Симпсоном на улице Пикадилли в 1936 г.

Бутч (настоящее имя – Майк Эган) ехал вдоль Темзы по темной набережной: крепкие руки привычно лежали на руле, с тонких губ свешивалась сигарета.

Вечер прошел не без пользы. Часы на приборной доске показывали чуть больше половины первого ночи. Пора вспомнить о личной жизни. В клубе он улучил момент и подал Селии условный знак. Соответственно, Селия должна была под каким-нибудь предлогом улизнуть от своего старикана и дожидаться Бутча в квартире на Брутон-Плейс.

Бутч сдвинул шляпу на затылок и самодовольно ухмыльнулся. Такую, как Селия, еще поискать!

Во-первых, она умница. Во-вторых, красотка. И ему совершенно плевать на то, что она цветная, хотя это странно, при его-то «любви» к ниггерам! Взять хотя бы черномазого барабанщика в «Позолоченной лилии». Дома, в Штатах, давно бы прихлопнул ублюдка. Но здесь такие номера не проходят. Говорят, местные копы в своих шутовских колпаках – сущие звери. По крайней мере, так считает Ролло, а Ролло зря не скажет. Подстрелишь кого-нибудь – угодишь на виселицу. Бутч сокрушенно покачал головой. Ну и страна!

Да, здесь не разгуляешься. Если бы не Селия, закис бы со скуки. Связь с Селией щекотала ему нервы, причем кайф был двойной. Для начала сама Селия – не женщина, а тигрица: когда разойдется, когтями впивается в шею! И конечно, дополнительный смак их отношениям придавало наличие Ролло.

Толстяк возомнил, будто для Селии он царь и бог. Свято верит, что она не мыслит себя без него и на другого даже не посмотрит! Смех, да и только. Бутч не обманывался на ее счет и не воображал, что он единственный, с кем она изменяет Ролло. На это ему ума хватало. Он понимал, как устроена жизнь, хотя Селия ничего про себя не рассказывала, а он ненужных вопросов не задавал.

Иногда в ответ на поданный им условный знак она безучастно смотрела сквозь него, и ее темные глаза были мертвы, как влажные камни. Не твой черед, с ухмылкой говорил себе Бутч. Он не сомневался, что за спиной у Ролло она ведет свою игру.

Бутч охотно подыгрывал ей. Чем опаснее игра, тем сильнее кайф. А Ролло был по-настоящему опасен. Надо сказать, Бутч искренне восхищался шефом, потому что тот совершенно не вписывался в привычный стереотип: это вам не Легс Даймонд, не Аль Капоне и не Багс Моран [3] .

3

Знаменитые американские гангстеры времен «сухого закона» (1920–1933).

Бутч затормозил возле вокзала Виктория, пропуская выезжавшие с площади автобусы, которые отправлялись в последний ночной рейс, и потом снова прибавил скорость. С Гросвенор-Плейс он свернул к Конститьюшн-Хилл и выехал на Пикадилли.

«Почти вовремя», – похвалил себя Бутч, поворачивая на Беркли-стрит, и слегка надавил на педаль газа – тяжелый «паккард» плавно прибавил ход. В конце Беркли он сбавил скорость и вполз на Брутон-Плейс, бывший каретный двор. Проехав несколько ярдов вдоль темных домов, он остановился и высунулся из окна машины.

В квартире над гаражом он заметил полоску света, пробивавшегося через щель в занавесках. Все верно, Селия на месте.

Но Бутч не спешил выходить. Игра велась по правилам, которые нужно было неукоснительно соблюдать. Что ж, так даже интереснее.

Он легонько тронул кнопку клаксона, секунду выждал и снова дал тихий отрывистый гудок – как будто кто-то сипло кашлянул в кулак. Селия научилась улавливать этот звук.

Он снова высунулся из окна и стал ждать. Занавески приоткрылись и тут же сомкнулись. Селия дома одна.

Бутч хмыкнул, открыл дверцу и выскользнул из машины. Пока он отпирал распашные ворота гаража, у него в памяти всплыл случай, когда занавески не шелохнулись. Всего один случай, но и одного хватило бы с лихвой. Так что осторожность и еще раз осторожность. В тот раз Ролло увязался за Селией, и, если бы они не отработали за несколько недель свою сигнальную систему, Бутч напоролся бы на шефа. Милая была бы сцена. Поди объясни хозяину, какого черта ты забыл в квартире его любовницы.

Бутч вернулся к «паккарду», поставил машину в гараж, выключил фары и мотор. Потом запер ворота и зажег лампу над дверью, которая вела в жилую часть дома.

Тихо насвистывая, он поднялся по крутой, почти вертикальной лестнице в маленький холл с дубовыми панелями и мягким ковром цвета слоновой кости – мягким, как ухоженная лужайка.

На роскошном резном постаменте черного дерева стояла бронзовая женская статуэтка – верх непристойности. Бутч всякий раз морщился и просил Селию избавиться от нее. Но Селия не хотела с ней расстаться. Говорила, что эта вещица поднимает ей настроение.

Бутч нахлобучил шляпу на бронзовую бесстыдницу и прошел в первую комнату, служившую спальней.