Пусть мертвый оживет

Чейз Джеймс Хэдли

Вход на лестницу охраняет Бутч – высокий худой парень с бесстрастным лицом, одетый во все черное, включая черную ковбойскую шляпу и черную рубашку с шелковым галстуком: красные и желтые подковки на белом поле. Словно заправский киногангстер, Бутч стоит, прислонившись спиной к стене, и ковыряется в зубах зубочисткой. Вы киваете Бутчу, который и ухом не ведет, и спокойно поднимаетесь по лестнице. Если бы ваш визит к Ролло был нежелателен, Бутч преградил бы вам дорогу и своим тихим американским голосом, от которого мурашки бегут по коже, велел бы вам возвращаться

назад, в ресторан.

Кабинет у Ролло шикарный: дубовые панели, встроенное освещение, толстые персидские ковры, представительный письменный стол со стеклянной столешницей, дорогие аксессуары, глубокие кресла, обитые зеленой кожей, и огромный диван.

Ролло восседает за столом. На его лице блуждает сонное выражение, между двумя рядами крупных желтых зубов торчит толстенная сигара. Сколько бы раз вы ни наведывались в кабинет Ролло, бумаг на столе не увидите. Он просто сидит за письменным столом, сложив руки на зеленом бюваре, и смотрит на вас так, будто ваше появление для него полная неожиданность.

Спиной к камину стоит Селия. Говорит она мало, но ее дивные глаза все примечают и, пока вы находитесь в кабинете, ни на миг не отрываются от вашего лица.

Селия креолка. Высокая, точеная, с прекрасной матовой кожей – просто бронзовая статуэтка! Глаза большие, черные, жгучие, подбородок короткий и широкий, скулы как у кобры, рот словно рассеченная пополам спелая красная ягода. Фигура у Селии сногсшибательная.

Анфас она тонкая как тростинка, но в профиль!.. Самый сластолюбивый иллюстратор не придумает более соблазнительных женских линий. Селия никогда не появляется на людях без головного убора, стесняясь своих вест-индских корней. (Сегодня ее курчавая черная шевелюра спрятана под алым тюрбаном.) Для вечерних нарядов она выбирает яркие цвета, а фасон всегда подчеркивает прелести ее фигуры. Ее чувственная красота сражает мужчин наповал, и посетители клуба не исключение. Селия – любовница Ролло.

Итак, вы в кабинете: перед вами за письменным столом сидит Ролло, позади него стоит Селия. Она не спускает с вас глаз, пока вы с Ролло обсуждаете дела, строите планы, договариваетесь, кому сколько причитается, и наконец уходите. Вам невдомек, что, как только за вами закроется дверь, Ролло глянет назад и вопросительно вскинет бровь.

Селия скажет ему, можно ли вам доверять. У нее феноменальный дар читать чужие мысли, и она не раз предупреждала Ролло, что с тем или этим лучше держать ухо востро. Обвести Ролло вокруг пальца нелегко. Некоторые пытались, но вышло себе дороже. Пару таких умников речная полиция выловила в низовьях Темзы, других, не представлявших особой угрозы, с проломленными черепами доставили в больницу Чаринг-Кросс. Как только все уразумели, что водить Ролло за нос опасно для здоровья, желающих сильно поубавилось.

В дверь постучали, и в кабинет вошел Бутч.

– Ну что? – спросил Ролло.

– Там один спрашивает вас, – сказал Бутч, невзначай скользнув взглядом по Селии. – Первый раз его вижу. Не из наших.

– Чего ему надо?

– Не говорит.

– Я не желаю его видеть.

– Он так и подумал, – кивнул Бутч и достал из кармана конверт. – Велел передать вам вот это.

Брови Ролло поползли вверх. Взглянув на Селию, он открыл конверт и вынул облигацию.

В комнате повисла тишина. Снизу из ресторана слабо доносилась музыка. Ролло развернул на бюваре сложенный вчетверо казначейский билет.

– Сто фунтов.

Бутч и Селия одновременно подались вперед навстречу друг другу.

– Сто фунтов, – повторил Ролло. Он привстал, схватил конверт, заглянул внутрь и, коснувшись облигации кончиками пальцев, резюмировал: – Недурная визитная карточка. Кто бы это мог быть?

Бутч пожал плечами:

– Плюгавый, одет хорошо, по виду богатый.

Ролло схватил облигацию, поднял ее к свету и удовлетворенно крякнул.

– Ладно, веди. Может, после мне потребуется разузнать о нем кое-что. Если позвоню два раза, проследи за ним. Выясни, что за птица.

Бутч кивнул и вышел.

– Сто фунтов, – задумчиво проговорила Селия, возвращаясь на свое прежнее место у камина. – Чего ему надо?

Ролло повел мясистыми плечами.

– Скоро узнаем. – Он сложил облигацию и спрятал ее в жилетный кармашек.

Ролло и Селия молча уставились на дверь.

Через несколько минут на пороге снова возник Бутч. Он отступил в сторону, и в кабинет, сняв шляпу, вошел человечек из «роллс-ройса».

Ролло смерил его взглядом, старясь не выдать своего любопытства.

Человечек подошел к столу.

– Разрешите представиться, – сказал он. – Я Дюпон. Хотел повидаться с вами.

Ролло встал.

– У вас расточительная манера знакомиться, мистер Дюпон. Прошу, садитесь.

Бутч глянул на Ролло и удалился. Дверь за ним неслышно притворилась.

Человечек сел, выразительно посмотрел на Селию, и его глубоко посаженные глаза недовольно сверкнули.

– Лучше, чтобы мы были одни, – обратился он к Ролло.

Тот снова погрузил свою тушу в кресло.

– Мы одни, мистер Дюпон.

Воцарилась долгая пауза. Селия застыла, точно бронзовая статуя, в упор глядя на Дюпона.

– Вы хотели видеть меня, – нарушил молчание Ролло. – Зачем?

Дюпон крест-накрест сложил руки на золотом набалдашнике трости.

– Я кое-что слышал о вас, – произнес он, по-прежнему буравя взглядом Селию. – Возможно, вы сумеете помочь мне.

– Помогать людям не в моих правилах, – откровенно признался Ролло. – Мне хватает других занятий.

– Я мог бы купить вашу помощь.

Ролло уперся ладонями в зеленый бювар.

– Это меняет дело.

Разговор снова застопорился. Дюпон потирал набалдашник трости, не решаясь перейти к сути: его смущала Селия – он не понимал, зачем она здесь и почему он должен терпеть ее неотвязный взгляд.

– Нам все-таки лучше поговорить наедине.

– Селия не в счет, – успокоил его Ролло, – а я без нее как без рук. – Он улыбнулся. – Она по-английски не понимает.

Дюпон не поверил ему, но решил, что выбирать не приходится.