Пусть мята напомнит тебе...
Шрифт:
– Да, - отвечает тот, но не ушёл.
– Пожалуй, мне будет скучно без вас, людишки!
Мойрус вымучено улыбнулся. Шисей загорелся голубым пламенем и спрятался в теле хозяина. Когда свидетелей не осталось, на арену сражения вышли боги. Они сияли будто звёзды. С ними были и драконы. Всего четверо. Воздвигли камень алтаря на место прохода, а потом запечатали его. Уже знакомые мне руны засветились, скрепляя печать.
Всё меркнет, но ужас не заканчивается. Очередная вспышка и я вижу себя. Только глаза
Вдруг раздаётся детский плач и я, та - другая, опускаю голову. Смотрю вниз. У ног лежит мёртвое тело моего Тая. А у него на груди - маленький свёрток. Я беру его. Смотрю в личико ребёнка. Девочки... И, кажется, я знаю, кто смотрит на меня в ответ из этого свёртка...
– Нет!
– кричу и бьюсь я, настоящая, в истерике. Картинка растворяется в гари огня.
С отчаянным воплем ужаса, я открыла глаза. Надо мной сидел бледный Шелест. Волк выглядывал из-за его плеча. Он очень хотел помочь, но боялся.
– Ори?
– озадачился вампир.
– Удрала, чтобы прилечь и отдохнуть?
– Да, дурной сон...
– отмахнулась я, переводя дыхание. Оглянулась: никаких следов Вея и Шисея не было. Я даже решила, что мне просто в голову солнцем напекло, пока Шел не обратил внимание на ожоги на моём запястье.
– Где ты только так умудрилась?
– не понимал он.
Перестегнув кожаный браслет на другую руку, чтобы скрыть отпечатки демона, которые не болели, видимо по причине божественного вмешательства, я попыталась улыбнуться другу. Вышло неестественно и жутко.
– А вот не ври мне!
– зарычал он.
– Не знаю, что произошло, но... Признавайся, где тебя угораздило обжечься? Огня здесь нет.
– Эй!
– окликнул нас Ольгерд, спасая меня от лишнего вранья и ссоры с другом на этой почве.
– Мы вас потеряли.
– Уже идём!
– радостно пропела я, сбрасывая с плеч тяжёлый груз от увиденного в бреду.
– Мы с тобой во дворце поговорим!
– пригрозил вампир, намекая, мол, есть в его комнате свободный угол для непослушных амазонок.
Я прыгнула в седло, подстегнула Ши и побыстрее постаралась пристроиться к другим охотникам. На спине чувствовала недовольный взгляд Шелеста.
Через пару часов его гнев поутих. Мы мирно ползли по городку. Впереди ехал Тайрелл со своей Ризи. Она то и дело жаловалась на жару. Я же крутилась и таращилась на всё, лишь бы выкинуть из головы мысли о видениях, подаренных демоном.
На центральной площади дома были украшены флажками, тканями. Играла музыка. Собралось много народа. Празднично одетые люди веселились и пели. В огромном фонтане прямо в воде стояли двое. Парень и девушка. Вдруг, все смолкли. Я остановилась, с любопытством рассматривая.
К двоим в фонтане вышла женщина в белом. Заговорила, обращаясь к паре.
– А что они делают?
– поинтересовалась я, но мне никто не ответил. Хотя Ольгерд притормозил лошадь и присоединился ко мне, чтобы посмотреть на праздник.
– Венчаются, по обычаю здешних жителей.
– Пояснил друг.
– Это вторая часть обряда. Во время первого жених приходит к родителям невесты, просить за неё. Убеждает старших, что способен нести ответственность за выбранную им женщину. На втором этапе, влюблённые, одеваются в традиционные синие одежды - это вроде символа, что они становятся немного ближе к небесам и богам. Омывают друг другу ноги водой, произносят клятву. Потом пьют из одной чаши, показывая доверие и желание быть единым целым, делить всё поровну. Третья часть заключается в поселении супругов в общем доме и, ну, понимаешь, в брачной ночи. А потом...
Я слушала друга в пол уха. Двое в фонтане, одетые в нежного цвета неба наряды, с красивыми венками из цветов и пожелтевшей листвы на головах, ходили по воде вокруг статуи великой богини матери. Затем девушка склонилась и бережно омыла ноги молодого человека, в то время как пожилые женщины с рушниками в руках завели грустную песню. Исполнив её, смолкли, дав слово юноше:
" Пойдём со мною,
Дай ноги твои омою.
От пыли тернистых дорог,
От горя, боли, тревог.
Нас ждёт долгий путь,
С которого не свернуть.
Тот путь - наша судьба.
Мы пойдём, в руке рука.
Я тебя в наш дом приведу,
К огню тебя подведу.
И навеки тебе подарю
Тебе одной (одному), жизнь свою"
Девушка повторила вслед за ним эти слова. Молитва-клятва брачующихся о чём-то мне напомнила...
Озноб после холодной воды тёмного озера. Шатёр советника, ведро с горячей водой. Руки, стягивающие с меня сапоги...
Парень тоже омыл ноги девушки. Темноволосая женщина в белом подала молодым красивую чашу, которую они поднесли к фонтану. Зачерпнув немного воды новобрачные по очереди отпили из сосуда. Толпа ликовала, а двое в фонтане целовались.
Я тем временем погрузилась в не такое далекое прошедшее.
Серебренный кубок, плещущаяся в нём Черногорка и Тай, который среди ночи растолкал меня, требуя повторить за ним какой-то стишок. Там, вроде, то же было что-то о дороге, о пути и судьбе...
– Ё!
– сорвалось с моих губ, и я чуть не ухнула с лошади.
– Тай!
Но король меня подло игнорировал. Пригнув голову, пустил коня вскачь, чтобы сбежать от объяснений. Догнать его я не успела. А в замке на мои расспросы он ответил, что слишком занят. Потом два с лишним дня избегал меня, трусливо скрываясь в многочисленных палатах, на собраниях, тренировках и приёмах.
Глава 16. Не все такие, какими кажутся.
В кошмарах ко мне возвращались видения, дарованные демоном. Дед, чувствуя за собой вину, не появлялся даже когда я звала его или когда я намеренно строила из себя еретичку и придумывала богу новые имена. Других это, конечно, пугало. Шелест закрывал мне рот рукой, грозил пальцем и приговаривал: "Тише, деточка! Боженька услышит и обидится. Ты же не хочешь получить молнией по заднице?" Я ответила, что молнии - это по части грозного Линкарана. Однако на очередном воспитательном уроке у Элеоноры, сев многострадальным местом на иголку, я поняла: "Вот оно - наказание за ересь!"