Пусть поднимется ветер

Мессенджер Шеннон

Туманный день... солнце, настолько яркое, что сияет на синем фоне. Я следую за темноволосой девочкой, когда она находит самое высокое дерево и взбирается на него. Я не вижу, что находится в гнезде, но я там ради ее песен. Ее голос заставляет меня забыть, чего я, как предполагается, боюсь.

Я закрываю глаза, пытаясь вспомнить больше, но мое прошлое еще слишком туманно.

И все же Одри часть его.

И она все еще часть меня... даже если боль, за которую я цепляюсь, становится слабее с каждым часом.

–

Ты в порядке?
– шепчет Солана, кладя все еще теплую руку на мое плечо.
– Разве твоя семья не здесь...

Я киваю.

Арелла откашливается:

– Фактически, мы немного севернее. Но все выглядит одинаково.

Я изучаю место, где мы находимся - бегущие вдаль волны трав и полевых цветов, насколько простирается взор.

«А тут мило»,- думаю я.

Но это настораживает меня.

Слишком много неба. Слишком много ветра. Слишком мало мест, чтобы скрыться.

Это чувствуется последним местом на земле, где может скрыться семейство сильфид, когда они пытаются убежать от Рейдена... вот, вероятно, почему Арелла выбрала его.

– Я знаю, о чем ты думаешь, - говорит она мне, заламывая руки.
– Если бы я могла все изменить, я бы это сделала.

– О, пожалуйста.
– Я пинаю полевые цветы, заставляя их желтые лепестки разлететься во все стороны.
– Все, о чем ты сожалеешь, что твой муж пожертвовал собой, чтобы спасти меня.

Она не отрицает.

– Тогда хорошо, - говорит Астон, - похоже, это подходящее время для моего обеденного лечения.

Он опутывает Ареллу разрушенными порывами, впитывая ее боль, когда она опускается на колени. Солана зажимает уши... но я запоминаю каждый крик Ареллы.

– Посмотри на себя, - говорит Астон.
– Я должен сказать, это самая темная сторона, которую я когда-либо видел у Западного. Ты почти улыбаешься.

– Она этого заслуживает.

– Ах, да. Боль за боль. Это все делает лучше?

Нет. Точно также как то, что он делает с Ареллой, не заставит исчезнуть его дыры.

Но это помогает.

Астон улыбается:

– Ты определенно получил немного огня от связи со своей девушкой, не так ли? Может сохранить твою жизнь... если мы научимся использовать это. Так почему бы тебе не сделать один из тех причудливых шипов ветра, и посмотрим, что у тебя получится?

– У нас нет времени на игры, - спорю я.

Астон указывает на то место, где лежит Арелла, свернувшись в высокой траве.

– Она будет в отключке какое-то время. Я не поведу тебя в Брезенгадр, пока не удостоверюсь, что ты можешь защитить себя. Так что будь хорошим мальчиком и сделай шип ветра.

Он хлопает в ладоши, будто я какой-то щенок, которого он учит новому трюку.

Я ненавижу себя за повиновение.

Как только шип формируется, Астон уносит его прочь... но я кричу:

– Назад, - и Западный Шип возвращается в мою руку.

– Могу поспорить, это дает тебе преимущество, не так ли?
– спрашивает Астон.

Прежде, чем я смогу ответить, он хватает

мой шип и завязывает мне рот одним из его разрушенных ветров.

– Теперь попытайся позвать свое оружие.
– Он направляет шип ветра на мое сердце.
– О, подожди, ты мертв. Какая жалость.

На секунду я задаюсь вопросом, если он и вправду решит убить меня. Солана, наверное, тоже разволновалась по этому поводу, потому что она тянет Астона назад.

– О, расслабься, Принцесса. Если бы я хотел убить его, то уже сделал бы это. Я просто пытаюсь показать ему, насколько бессмысленны его небольшие уловки против методов Райдена.

Он шипит другую команду, и мой кляп распутывается.

– Давай на мгновение предположим, что тебе удастся удержать оружие, и ты получишь возможность нанести удар в одного из Буреносцев.
– Он вручает мне шип ветра.
– Ты смог бы убить его?

– Это действительно необходимо?
– спрашиваю я.

– Это всегда необходимо. Они - враги.

– Верно, но они на самом деле, как бы угрожают мне?

– Прекрасно, давай сделаем это проще и давай скажем, что они наставили оружие на любовь всей твоей жизни — и они убивали котят весь день. Теперь ты смог бы их уничтожить?

– Конечно.

Писк в моем голосе говорит другое.

– Перестань думать, как Западный! Ты должен направить часть того, что досталось от тьмы.
– Он хватает меня за запястье и тянет ближе к Арелле.
– Вот она... женщина, которая убила твоих родителей и предала твою возлюбленную. Ударь ее.

– Что?
– спрашиваем мы с Соланой, когда он пришпиливает Ареллу болезненными ветрами и заставляет ее крики замолчать.

– Я не имею в виду насмерть, - говорит он.
– В конце концов, она нужна мне для дозы боли. Но почему бы немного не отомстить? Отрежь ей палец или что-нибудь еще. Ей же не нужны все десять.

Арелла крутится в своих путах, но Астон быстро прекращает ее потуги:

– На твоем месте я бы не двигался. Он может отчекрыжить что-нибудь важное.

– Вейн?
– спрашивает Солана откуда-то позади меня.
– Ты же не собираешься этого делать, верно?

– Тихо, Принцесса, - говорит ей Астон.
– Потом мы доберемся и до твоих проблем.

– У меня нет проблем.

– О, поверь, есть. Но сначала Красавчик должен доказать, что он на самом деле может причинить вред своему врагу.

– Я уже доказал это, - спорю я.
– Я убил двух Буреносцев.

Вина и горе от этого почти разрушили меня — и вероятно разрушили бы, если бы Одри не создала позже со мной связь— но Астон не должен этого знать.

– Это могла быть случайность, - говорит Астон, наклоняясь и шепча мне на ухо.
– Это не сложно, Вейн. Думай о лицах своих родителей... они кричат. Кровь брызжет, когда она убивает их. Или если это не поднимает твой гнев, подумай о своей девушке, запертой в подземелье Райдена. Я должен описать, что там такое? Те вещи, которые Райден любит делать?