Пусть поднимется ветер
Шрифт:
– Не хотите ли полететь немного быстрее?
– спрашивает Астон.
– И, возможно, сделаться целью потруднее?
– Уже!
– Я прошу еще Западных присоединяться к пузырю и приказываю, чтобы они мчались в любую сторону, в какую захотят.
Это, кажется, помогает... следующие несколько взрывов не рядом с нами. Но это определенно не слишком хорошо сказывается на моем животе.
– Что ощущает анемометр?
– спрашивает Арелла.
– Я никогда не чувствовала ничего настолько холодного и полого.
– Это самоубийственный порыв, - говорит ей Астон.
– Я удивлен, что ты смогла обнаружить его. Явно, слухи о твоих талантах не были преувеличены.
– Конечно, нет.
Я закатываю глаза, радуясь, когда Солана спрашивает:
– Что такое самоубийственный порыв?
– Точно то, на что похоже, - говорит Астон.
– Думай об этом, как о полном контроле Райдена. Он не допустит, чтобы его Буреносцы попадали в плен, но он не верит, что этого не будет — скажем так — это преданность чести, если их схватят. Так он формирует самоубийственный порыв в их шеях, когда они клянутся в своей верности, и тогда все, что он должен сделать, это дать команду.
Он имитирует оторванную голову.
– Он действительно следит за каждым солдатом?
– спрашиваю я.
– Он позволяет своим разрушенным порывам сделать это для него. Удивительно, насколько эффективен ветер, когда должен повиноваться. Между тем ты, кажется, оставляешь все любой прихоти, которую мог бы чувствовать порыв.
– Ну,и мы живы до сих пор, - напоминаю я ему, пока еще один взрыв проходит мимо нас.
– Ветер знает, что делает, даже больше чем я. Почему он хозяйничает?
Астон смеется:
– Это или благородно, или невероятно наивно.
– Я вижу башню!
– кричит Солана.
– Ты можешь опустить нас ниже?
Я пробую несколько других команд, но Западные не опускаются до вершин деревьев.
– Если тебе нужно опуститься, то нам снова придется идти пешком.
– И Буреносцы заманят нас в засаду за секунды, - предупреждает Астон.
– Наш единственный шанс прямо сейчас находиться в воздухе.
– Нет, если мы разделимся, - говорит Арелла.
– Я пойду с Соланой. Она может искать проход, и я могу наблюдать за любым Буреносцем поблизости. Я сомневаюсь, что они будут обыскивать землю, если вы двое будете в небе, отвлекая их.
Это не ужасный план, но...
– Что если вас поймают?
– Тоже самое, что и вы, если вас схватят... бороться, - говорит Арелла, похлопывая по своему ветрорезу.
– И если мы найдем туннель, я пошлю к вам птицу.
Я не вижу лучших вариантов, таким образом, я прошу Западный зависнуть на достаточно долгое время, чтобы Солана и Арелла соскочили.
– Будьте осторожны, - говорю я, когда Солана использует Южный, чтобы замедлить свое падение.
– Ты понимаешь, что только что бросил свою невесту с довольно жестокой матерью твоей девушки?
– спрашивает Астон, когда мы снова движемся, как раз вовремя, чтобы увернуться от очередного взрыва.
– Солана справиться... к тому же она моя бывшая невеста.
– Восхитительно, что ты в это веришь. По-честному, мы, вероятно, должны больше беспокоиться по поводу твоей будущей тещи. Наша принцесса вполне естественна с силой боли.
Слова заставляют мой желудок сжаться туже, чем следующий уклончивый маневр Западного.
Не лучшее время для этого разговора, но я должен спросить:
– Есть ли способ излечиться после применения этой силы?
– Так тебе не все равно, - говорит он, и я действительно сожалею о своем вопросе.
– Хм, судя по твоему лицу, ответ тебе не понравится. Она на ранеей стадии, поэтому вполне возможно, она может получить обратный эффект. Но это кое-что заберет... существенное.
– Что, например?
– А ты не можешь предположить?
– Я тут немного занят, управляя десятком Западных!
– Думаешь, что это поможет тебе понять. Подумай об этом, Вейн. Чем заменить насилие?
Слово трещит в моей голове, сердце падает даже при том, что наш пузырь ветра устойчив.
Ты заменяешь насилие миром.
– Так ты говоришь...
– Соединение с Западным должно дать ей баланс, в котором она нуждается, - заканчивает Астон.
– Если только она знала кого-то до этого...
От его смеха мне хочется вытолкнуть его из пузыря.
– Ты даже не знаешь, правда ли это, - спорю я.
– Ты сказал «должно дать», а не «даст».
– О, значит, ты все-таки можешь использовать свой мозг? Очень хорошо. Это просто теория. Хотя очень хорошо аргументированная теория, ты так не думаешь?
Думаю, но...
Нет.
Хм-мм.
Так не будет.
Это Солана решила попробовать команду Оза... не я.
Но она сделала это, чтобы помочь Одри, напоминает мне совесть.
Астон ухмыляется:
– Быть благородным не так легко, да?
Нет, это определенно не так.
Но я больше не хочу думать об этом.
– Так всегда, - говорю я.
– Сколько еще, ты думаешь, мы можем протянуть?
– Не очень долго. Могу поспорить, что они готовят Шреддер. Это похоже на Райдена, иметь ветрорез длинной в милю, чтобы отгонять нас от своей крепости.
– Потрясающе.
Я в первый раз вижу Шреддер в действии, когда дюжина деревьев распиливается пополам.
Следующая часть обрезает вершину нашего пузыря ветра, и мы почти надаем! Но мне удается перегруппироваться за несколько секунд.
Я прошу, чтобы Западный взял нас выше, но ветры сопротивляются моей команде и удерживают нас на месте, ныряя вниз к лесу.
– Еще доказательства безумия - доверять ветру, - говорит Астон, когда весь ряд деревьев разрезает рядом с нами.
– Мы все еще живы, - спорю я.
Но это выглядит не слишком хорошо.
Мы врезаемся во что-то через несколько секунд, и я уверен, что все кончено.