Пусть поднимется ветер
Шрифт:
От этого она уже полностью улыбается, и я тянусь к ее руке, удивляясь, что чувствую мягкий порыв Западного щита, окутавший ее кожу.
– Порыв не хотел уходить, - говорит она, когда я поглаживаю бриз большим пальцем.
– Это странно, но я надеюсь, что он никогда не уйдет?
– Эй, ты и тот ветер через многое прошли. Возможно, больше, чем ты и я.
– Не совсем.
– Кончиками пальцев она проводит по моей ладони... такой простой жест, но он серьезно порождает искры и дрожь.
– Однажды ты сказал, что в твоей жизни нет ничего постоянного, кроме меня, - шепчет она.
– Но и ты постоянно присутствовал в моей. Знаю, вероятно, ты не помнишь... и я сожалею об этом...
– Все хорошо, - говорю я ей.
И это в самом деле так.
Мне все еще необходимо разобраться в своем прошлом... и я разберусь.
Но прямо сейчас меня больше волнует наше будущее.
Я касаюсь ее другой рукой, и по руке взмывает тепло, быстро достигает сердца.
Она понимает, что со мной делает?
Мы встречаемся взглядами, и у меня перехватывает дыхание.
Может, и понимает.
– Так, - говорит она, облизывая губы и наклоняясь немного ближе. Достаточно близко, что мой мозг кричит, ЭТО ОНО!!!
Я решаю не останавливать это.
Меня не волнует, что мы всего лишь в нескольких футах от смерти и разрушения.
Возможно, поцелуй на поле битвы будет нашей «фишкой».
Я пытаюсь вспомнить, когда в последний раз чистил зубы и надеюсь, что ее не уничтожит запах моего тела, когда она глубоко вздыхает и спрашивает:
– Что мы сделаем с Райденом?
Так вот о чем она сейчас думает?
Почему бы вселенной просто не врезать мне по яйцам?
Особенно за то... что я напрочь про него позабыл.
С его армией покончено... по большей части. Разве это не означает, что все позади?
Хотел бы я, чтобы все было так просто. Но Одри права.
Райден никуда не делся, и пока он здесь, может снова начать доставлять неприятности.
– Но что, черт побери, нам теперь делать? Он заперся в своей крепости, все еще под своей защитной реакцией.
Я откидываюсь на траву и смотрю в темнеющее небо, чувствуя себя крошечным муравьем.
Было бы просто потрясающе, если бы мы могли просто попросить щит Одри позвать своих друзей и взорвать Брезенгард, чтобы закончить работу. Но... Я не думаю, что ветер работает именно так.
Если бы это было так, разве они бы не сокрушили Райдена давным-давно?
Думаю...
У ветра определенно есть индивидуальность... но еще и сила.
Если он нам действительно будет нужен, может быть, он поможет.
В противном случае мы сами по себе.
Кажется, наше дело - выяснить это... и я знаю, что делать.
Я могу убить Райдена.
Должен ради Гаса, моих родителей и всех Западных, защищавших мой язык.
Это моя битва.
Пришло время закончить ее.
Эта часть особенно сложная.
Все теперь сводится к нему и ко мне, поэтому... я, что, должен бросить ему в лицо перчатку и вызвать на дуэль?
Вопрос получше: Как мне победить его?
– Пожалуйста, - шепчу я, мои слова автоматически переключаются на Западный язык.
– Помоги мне выяснить, как это закончить.
Одри откидывается рядом со мной, и мы вместе слушаем мелодии, плавающие в воздухе. Сначала все кажется одним и тем же... просто песни о бурном дне, исчезающие в спокойной ночи. Но медленно текст меняется, и что-то привлекает мое внимание:
Рожденный небом,
Опирающийся на землю,
Столько потеряно. Но больше получено.
Ищи союзника,
Познай их ценность,
Победи сквозь мир и боль,
Одри сказала мне однажды, что сильфиды застряли между двух миров, так как у нас связь, как с ветром, так и с землей. Я, так понимаю, что в первой части, в основном, ветер соглашается, что да, этот бой мой.
Но кто мой «союзник»?
И главное... почему процесс должен включать боль?
Разве я не могу одержать победу через мир и что-нибудь еще? Как насчет пушистых кроликов?
На самом деле, теперь, когда я думаю об этом, «нападение кроликов» кажется супер ужасным. Я воображаю стаю с красными глазами, клыками, кролики-убийцы, когда Одри что-то бормочет.
– Что ты сказала?
– спрашиваю я, тряся головой, чтобы вытряхнуть оттуда кроликов.
– Все мои инстинкты говорят мне, что если мы попытаемся вторгнуться в Брезенгард, мы никогда оттуда не выйдем.
Я согласен... хотя мне не нравится, как небрежно она вставила туда слово «мы».
С другой стороны, возможно, она - «союзник»?
Кроме того я уже знаю ее «ценность».
– Должен быть способ выманить его из крепости, - говорит она.
– Чем-то, чему он не сможет сопротивляться.
– Языком, который он пытался украсть в течение последних десятилетий?
– спрашиваю я.
– Или есть шанс вернуть заключенных, которые все перебаламутили, убежав? Мы предложили ему и то, и это, и вместо того, чтобы появиться, он послал всю свою долбаную армию... а потом он уничтожил их. Парень, похоже, окончательно слетел с катушек. И, ммм, если он был страшен, когда просто был злым чуваком, пытающимся захватить мир, представь то, кем он будет сейчас, когда сошел с ума? Он, вероятно, превращает Брезенгард в лабиринт гиблых мест и просто останется там, взрывая все Шреддером, перед тем как принять долгую ванну с пеной.
– Ванну с пеной?
– спрашивает Одри.
– Ты должна была увидеть его ванную комнату.
Одра садится:
– Точно! У тебя еще есть свисток-вертушка, который ты украл из его спальни?
Я едва успеваю кивнуть, прежде чем она встает, бормоча о том, что нужно найти ее мать, и бежит через поле битвы.
Силы Бури убрали тела, и теперь они, кажется, готовят раненых к транспортировке.
– Как ты думаешь, куда они собираются их забрать?
– спрашиваю я Одри.
– Недалеко отсюда есть база. Они устроили ее после того, как твои родители были убиты, чтобы они могли приглядывать за тобой во время процесса усыновления.