Пусть поднимется ветер
Шрифт:
Райдена здесь не было, и наш план рушился... вот, вероятно, настоящая причина, почему он филонит. И если он отсиживается в Брезенгарде, я... не смогу туда вернуться.
Я знаю, что однажды мы сбежали. Но чувствую глубоко внутри. Мы никогда не обыграем Райдена на его земле.
И Боже... это означает, что все те люди все еще в снегу в том отеле?
Я снова пинаю землю, и Одри кладет мне руку на плечо, чтобы успокоить.
– Так что нам делать?
– Спрашиваю я.
– Возможно, мы должны вернуться и сражаться вместе с Силами Бури, - говорит
– Они определенно могут использовать какую-то резервную копию.
Все мы поворачиваемся, чтобы изучить поле сражения. Силы Бури превзойдены численностью пять к одному — и скоро будет шесть или семь к одному, судя по красным пятнам на земле.
– Почему так много Буреносецев столпились в одном месте?
– Спрашиваю я.
– Предполагаю, ты имеешь в виду группу солдат, ожидающих в центре, - говорит Астон.
– И я могу поспорить, они несут ответственность за наш захват. Если Райден решил пропустить сражение, то он захочет убедиться, что его лучшие воины сэкономят свои силы, чтобы настигнуть добычу и вернуть ее туда, где он ждет. Сомневаюсь, что его еще волнует обучение Западному, но я уверен, что он хочет, чтобы ты умер, зная, что он украл одну вещь, за которую ты готов отдать жизнь.
– Тогда мы не можем пойти туда, верно?
– Спрашивает Солана.
– Таким образом, мы просто будем стоять здесь и смотреть, как они все умирают?
– Спорит Одри.
– Кроме того, отдыхающие Буреносцы все равно придут за нами?
– Спрашиваю я.
Так или иначе... Райден побеждает.
Все это чувствуется таким бессмысленным.
Я пытаюсь взять все под контроль... пытаюсь убедить себя, что смогу победить.
Но Райден как ребенок из моего четвертого класса, которому нравилось ловить японских жуков, обвязывать их ниткой и держать за один конец.
Немые жуки суетились, и иногда он слегка ослаблял привязь, позволяя жукам думать, что они, наконец, могли свободно улететь... а потом ШЛЕП! Они были зеленой липкой штукой на его бейсбольной бите.
Я устал от того, чтобы быть немым жуком... и я правда-правда-правда не хочу, чтобы любой из нас закончил, как зеленая липкая штука.
Райден думает, что может избить меня, даже не появляясь.
Ну... да пошел он.
Мы - хорошие, черт возьми!
Мы, как предполагается, сплачиваемся и делаем «групповой снимок». Как в кино, снятом по комиксам, когда все герои собираются, и музыка становится громче, а камера делает одну из тех необычных вещей с обзором в 360 градусов и общим планом «ОГО... ПОТРЯСАЮЩАЯ КОМАНДА!». И затем они подныривают, бросаются в гущу событий, пинаясь и сражаясь, пока плохие парни не взрываются или не отправляются в другое измерение или что-то в этом роде.
Это.
Нам нужно это.
Но как мы сделаем это в реальности? Особенно в такой реальности, где мы можем управлять ветром, но плохие парни тоже это могут?
За исключением того, что... у них нет силы четырех... и именно из-за этого весь беспорядок, не так ли?
– Солана, разве ты не сказала, что сохранила Северный, Восточный и немного Южных?
– Спрашиваю я.
Она кивает:
– А что? О чем ты думаешь?
– Я думаю... действительно ли ты - Северный?
– Спрашиваю я Астона.
– Я - Северный, на самом деле, - говорит он.
– Но если эта штука о силе четырех, разве мы не установили, что твои уловки не действуют против силы боли?
– Вы действительно это установили?
– Спрашиваю я.
– Или мы выяснили, что эти две силы различаются? Поскольку мы осуществили что-то довольно потрясающее, когда пытались сбежать от Брезенгарда. Я отчасти забыл об этом, поскольку то, что случилось с Гасом, начисто убило всю победу. Но перед этим, мы использовали силу четырех... и она сработала.
– Да, - вмешивается Одри.
– Тогда нас тоже было четверо. И каждый из нас использовал родной ветер и дал команду на своем родном языке. Наши порывы сказали нам, что говорить, и так или иначе мы подняли бурю, и это расплавило снег и уничтожило большинство Буреносцев, прежде чем прибыло подкрепление. Если мы снова попросим помощи у ветра, возможно, он придумает что-нибудь еще и получше.
Астон вздыхает:
– Было бы намного легче придерживаться этого плана, если бы мы не были так ужасно покинутыми Западными, которых ты позвал.
Да, это действительно отстой.
Я не понимаю, почему тот ветер не захотел помогать.
– Но просто потому, что один порыв подвел нас, - говорю я, - не означает, что они все так сделают.
– Думаю, что это наша лучшая возможность, - добавляет Солана.
– По крайней мере, мы придем к ним с чем-то, к чему они не будут подготовлены.
Она выпускает три порыва, посылая Восточный Одри, Северный Астону и придерживая Южный для себя.
Я распутываю свой Западный щит, прося его, находиться с другими и не улетать далеко.
– А что насчет меня?
– Спрашивает Арелла.
– Ты нам не нужна.
Я могу представить радость в голосе Одри, но вполне уверен, она тренировалась в течение десяти лет, чтобы сказать те слова матери.
– Так, а мне что делать?
– Говорит Астон.
– Прямо сейчас, слушать.
– Одри вытягивает руки, и мы с Соланой беремся за них.
Астон вздыхает, когда тянется и замыкает круг..., и я признаю, что весь процесс действительно немного похож на «Кумбайя». Но когда я прошу ветра о помощи и прислушиваюсь к их песне, я слышу слова, медленно сливающиеся воедино.
Вихрь набирает скорость, становясь безумством, когда одно единственное слово поднимается над остальными.
– Все слышат «самум», да?
– Спрашиваю я.
– Это реальная штука?
– Да, - говорит мне Одри.
– И я сомневаюсь, что они будут подготовлены к этому, - бормочет Астон.
– Да что такое «самум»?
– Спрашиваю я.
Одри сжимает мою руку:
– Это означает «ядовитый ветер».
Глава 44.
ОДРИ