Пусть поднимется ветер

Мессенджер Шеннон

– Дал, - говорит Оз после нескольких секунд тишины.
– Хотя я не уверен, что хоть кто-то из нас может утверждать, что с ним такого не произойдет. И все же ты здесь. Появился после стольких лет... после стольких сражений, в которых твои знания и опыт могли бы быть полезными... а ты решил остаться с ним.

– Ты имеешь в виду нашего короля?
– спрашивает Астон, когда Оз указывает на меня.
– Разве мы все не на его стороне? Или я что-то пропустил за годы, проведенные в своем убежище? И не говорите мне, что это, потому что у него оказалось своя голова на плечах...,

которой он решил воспользоваться...

– Эй, - говорю я.

– ... и что ты решил пустить псу под хвост десятилетие планирования, - продолжает Астон, не обращая на меня внимания.

– Этот план остался в прошлом, - говорит Оз.
– В котором мы верили в силу четырех.

– О, я бы не стал списывать со счетов силу четырех, - говорит ему Астон.
– Она может быть совсем не такой, как мы ожидали... и я поначалу думал, что он ленивый...

– И снова - эй!
– Перебиваю я.

– ... но я понял, как работает сила, - заканчивает Астон.
– Нужно доверять ветру, уступить ему контроль. Предполагаю, таково влияние Западных. Им нравится принимать собственные решения, а не выполнять приказы. И мы еще удивляемся упрямству Восточных? Ты только разозлился, от того что он отказался следовать твоему маленькому плану помолвки. Но сейчас ты, конечно, понял, что твоему плану никогда не суждено сбыться.

– Чувак!
– говорю я в то же время, когда Солана произносит:

– Эй!

Хотя я не уверен, почему начал спорить.

– Ты же знаешь, что это, правда, - говорит нам Астон.
– Вы провели вместе меньше недели и большую часть времени были готовы в глотки друг другу вцепиться.

Да, но в половине случаев мы ругались как раз из-за помолвки.

Опять же, почему я защищаю это?

– Вопрос его брака - только один из многих пунктов, в которых мы не сходимся во взглядах, - напоминает нам Оз.

– Да. Вижу.
– Астон ступает ближе, наклоняясь и смотря Озу прямо в глаза.
– Эта тяга, которую ты выносишь. Я будто смотрюсь в отражение... хотя с меньшим синим цветом на губах.

– Я держу силу под контролем, - говорит Оз, отступая назад и моргая.
– Мы держим ее под контролем.

– Вы тешите себя этой ложью, - говорит Астон. Он осматривает ближайших опекунов и качает головой.
– Вы все упорно тренировались, как я вижу.

– Так и есть, - соглашается Оз.
– Мы пытаемся защитить наших людей.

– А кто защитит их от тебя, - спрашивает Астон, - когда твоя сила начнет выполнять все твои желания, и ты сдашься ей? Что случится, когда ты станешь слишком опустошен и разрушен, чтобы противостоять прорыву боли?

– Если такова цена за окончание войны, так тому и быть!
– отрезает Ос.
– Даже ты знаешь, что своими силами нам не справиться... и они тоже это знают, иначе не пошли бы на такое.

Он указывает на чрезвычайный сигнал в центре области... тонкая, белая труба ускоряющихся ветров простирается до самого неба.

– Могу поспорить, почему они позвали нас впервые в жизни, - добавляет Оз, глядя на меня.
– Им нужен кто-то для выполнения грязной работы.

Астон пожимает плечами:

– Это не означает,

что было мудро испортить всю силу тем, что ты не понимаешь. И каждый раз, когда ты пользуешься ей, тебя затягивает все дальше.

– Может, и нет, - бормочет Солана, а затем съеживается, когда все взгляды останавливаются на ней.
– Думаю... я нашла безопасный способ использовать силу.

– Вот как?
– спрашивает Оз.
– Это значит, что ты использовала команды, которым я тебя научил?

– Использовала, - отвечаю я за нее.
– И это сбило ее с толку.

– Я в порядке, - начинает Солана, а затем останавливается.
– Было сложно. Какая-то часть моей души жалеет об этом. Но сейчас мне немного лучше, ведь я нашла уловку. Если вместо собственных желаний сосредоточиться на потребностях других, сила ведет себя иначе. Тяжелее всего отказаться от эгоистичных мыслей и убедиться, что я жертвую.

– Но ты все равно разрушаешь ветры?
– спрашивает Арелла.

– Нет, если они уже разрушены, - говорит ей Солана.
– Райден разрушил тысячи порывов... и я уверена, что сегодня он разрушит еще сотни. Мы можем использовать их против него. Вернуть им значимость. Иначе, какой будет их судьба? Бессмысленно дрейфовать, не имея никакой цели? Может, они и разрушены, но не бесполезны. Пока мы уверены, что работаем в гармонии с их потребностями, я не вижу причин, по которым было бы жестоко принять их помощь, какой бы она ни была.

Раньше я не думал об этом в таком ключе.

Я продолжал думать о них, как о мертвых телах, за которыми можно спрятаться. Как об использовании жестокости других, как способ выжить.

Но ветры не мертвы.

Если она нашла способ дать им цель... то почему бы нет?

Я чувствую себя лучше, когда Одри кивает, как будто соглашаясь с рассуждениями Соланы.

– Таков твой план?
– спрашивает меня Оз.
– В своей битве поставить нас на линии огня, при этом связав наши руки, ограничив силу.

– Думать о других - не значит связать руки, - настаивает Солана.
– И это не ограничивает твои силы. А делает сильнее, чем Райдена, согласно его утверждениям.

– И ты можешь подготовиться по своему усмотрению, - добавляю я.
– Ты эксперт в военной стратегии. Все, что вам необходимо делать - это отвлекать Буреносцев, чтобы я мог найти Райдена и покончить с ним.

– Ты собираешься с ним покончить?
– спрашивает Оз.
– Ты понимаешь, что это значит?

– Да, я собираюсь убить Райдена, - отвечаю я.

Надеюсь, медленно и мучительно.

Просто удивительно, как меня потрясает эта маленькая мысль. Мне нужно лишь не выпускать Гаса из мыслей.

– Я помогу, - встревает Солана.

– Как и я, - добавляет Одри.

– Только если потребуется, - поправляю я.

– О, потребуется, - говорит Оз.
– Или самоотверженность - это волшебное лекарство от отвращения к жестокости?

– Нет, волшебное лекарство - это ярость, - сообщаю я ему.
– Райден убил Гаса прямо у меня на глазах. Он пытал девушку, которую я люблю. Так что, да, я совершенно уверен в том, что прикончу его при первой же возможности.