Пустое зеркало
Шрифт:
— Мы не сомневаемся, что она была добродетельной, — заверил ее Вертен.
— Пусть этот человек получит по заслугам.
Фрау Илошня имела в виду Климта, которого многие уже считали преступником. Она провела их в небольшую комнату в задней части квартиры, полутемную сейчас, во второй половине дня. В окно был виден двор с зеленым каштаном. В комнате стояли две односпальные кровати с железными спинками, на стене распятие. Напротив кроватей два гардероба. Дверца одного, ближнего ко входу, была полуоткрыта. Гросс заглянул и обнаружил, что шкаф пустой.
— Это гардероб Хельги, — пояснила фрау Илошня. — Думаю, она не вернется.
Гросс
— Мы будем вам благодарны за все, что вы расскажете о Лизель. У нее было много друзей?
Фрау Илошня отрицательно мотнула головой, да так резко, что из пучка выбилась прядь седых волос.
— Только Хельга. Они обе работали на ковровой фабрике.
Вертен с Гроссом переглянулись. Лизель ушла с фабрики вскоре после приезда в Вену. И последние полгода работала натурщицей у разных художников, главным образом у Климта. Видимо, из квартирной хозяйки много вытянуть не удастся. Она мало что знала о постоялице.
— А разве у такой красивой девушки не было мужчин-поклонников?
— Лизель была порядочная девушка! — почти выкрикнула фрау Илошня.
— Я в этом и не сомневаюсь, милостивая государыня, но нам весьма важно знать, были среди ее гостей мужчины или нет, — произнес Вертен, следя глазами за Гроссом, который, встав на стул, внимательно осматривал верх гардероба.
— В моем доме этого и быть не могло, я вас заверяю, — ответила фрау обиженным тоном.
Вертен про себя чертыхнулся. От старой крысы не было никакого толку.
Он осторожно взял ее под руку и проводил к двери.
— Большое спасибо за помощь. Мы оставим тут все в полном порядке. И дорогу назад тоже найдем без затруднений.
Она попыталась что-то возразить, но он с поклоном закрыл дверь перед ее носом.
— Думаю, Вертен, мы сюда пришли не зря, — произнес Гросс, показывая перевязанную красной ленточкой связку писем. Он слез со стула, сел на кровать. Подул на письма. Пыли на них не было. — Вот какой подарок оставила нам милая Лизель.
Гросс развязал ленточку и начал быстро просматривать письма одно за другим, пока не дошел до последнего.
— Ага. Интересно, интересно.
Он протянул письмо Вертену. Тот быстро его просмотрел.
— Хм, это уже кое-что.
— Едем в театр? — спросил Гросс. Его глаза блестели.
Через двадцать минут трамвай остановился у Бургтеатра.
Вертену не нравились новые здания, появившиеся в конце девятнадцатого века на Ринг-штрассе. Архитекторы слишком уж увлеклись символикой. Здание оперы в стиле неоренессанса должно было символизировать искусство, здание парламента в стиле неоклассицизма — напоминать о греческой демократии, а ратуша в неоготическом стиле олицетворяла бюргерский достаток. Теперь еще вот этот Бургтеатр со зрительным залом в форме лиры намекал на греческие истоки драмы. Вот такие сооружения теперь украшали старую добрую Вену.
Воздвигнутый на бульварном кольце Бургтеатр (он же Придворный театр), по мнению Вертена, был удивительно уродлив. Его строили шестнадцать лет, причем расходы постоянно росли и превысили первоначальную смету в несколько раз. Кстати, в росписи потолка Бургтеатра участвовал и Климт. Его открыли в 1888 году с большой помпой. Достаточно сказать, что фасад освещали четыре тысячи электрических лампочек. И это в Вене, где и теперь, десять лет спустя, улицы города по-прежнему освещали газовые фонари, хотя в других европейских столицах электрическое освещение быстро становилось нормой. Когда начали давать первые представления, выяснилось, что плохо слышны голоса актеров, да и видно неважно. Эти дефекты проектирования устранили лишь через два года.
Вертен последовал за Гроссом ко входу для артистов. Здесь криминалист предъявил привратнику письмо из полицейского управления. Тот недоверчиво вертел письмо в руках. Привратнику было известно, на какие ухищрения пускаются поклонники, чтобы прорваться через эту дверь и получить автограф у своего кумира. К тому же он был недоволен, что его оторвали от еды.
— Мы к герру Жирарди, — произнес Гросс прокурорским тоном. — И побыстрее читайте, милейший. Если не верите, можете позвонить в полицейское управление. Полагаю, у вас тут есть телефон.
Привратник проворчал что-то неразборчивое, затем махнул рукой налево, очевидно, показывая, где находится грим-уборная Жирарди.
Газеты превозносили этого актера до небес. Его объявляли вторым по известности человеком после императора. Однако если бы вы спросили людей на улице, особенно подальше от центра, знают ли они такого, то вряд ли получили бы удовлетворительный ответ. Простой люд театры не посещал. Но Жирарди действительно был феноменальным актером. Мастер художественного слова, он в равной степени превосходно исполнял и драматические, и комедийные роли. Его манере одеваться подражали все поклонники. Это однажды спасло Жирарди от заключения в сумасшедший дом, куда его собралась упечь жена, капризная и ветреная актриса, люто его ненавидевшая. Пытаясь избавиться от мужа, она подкупила доктора, который заглазно объявил Жирарди сумасшедшим. Когда же санитары прибыли забрать его в лечебницу, то по ошибке схватили слонявшегося у дома поклонника, поскольку тот был одет точно так же, как Жирарди, вплоть до фирменной соломенной шляпы.
Сегодня в Бургтеатре должна была состояться премьера пьесы Раймунда. [15] Спектакль давали специально для императора, его семьи и приближенных, а также приехавшего с визитом из Англии принца Уэльского. Для обычной публики все театры и концертные залы Вены с июля по сентябрь были закрыты.
Гросс постучал в дверь.
— Войдите, — ответили по-французски.
Им показалось, что они попали в оранжерею. Цветы здесь были повсюду. Розы в многочисленных вазах, венки из фиалок и лилий, гвоздики всевозможных оттенков, в горшках бегонии, папоротники и даже пальмы. В воздухе стоял тяжелый цветочный аромат.
15
Фердинанд Раймунд (1790–1836) — австрийский актер и драматург.
— Чем могу служить, господа? — Сильный, хорошо поставленный голос исходил от миниатюрного мужчины — кажется, даже Майндль был выше его ростом. Стоящая на туалетном столике китайская ваза с лиловыми хризантемами скрывала его чуть ли не целиком. Актер внимательно разглядывал себя в зеркало. Еще не было двух, а он уже гримировался.
Гросс быстро представился.
— А это мой коллега. — Он указал на Вертена.
Жирарди встал, бормоча по-французски:
— Весьма рад.