Пустотный Рыцарь
Шрифт:
Перед внешними стенами жили "непосвящённые". Огромные толпы новусов, что искали знания и "струнах вселенной" жили в палатках и юртах. Все они искали аудиенции с великим мастером, пытаясь доказать ему, что именно они достойны быть членами клана. Здесь парочке и предстояло провести несколько недель.
За это время Кимео много с кем познакомился, даже сдружился. Народ здесь был куда более просветлённый и толерантный, так как двери Ревелатио были открыты для "любого достойного". Да и разноцветных людей и разных родов каирхатсу тут тоже с головой хватало, потому парочка не выделялась. Из-за того, что Кимео часто с кем-то зависал, пытаясь узнать подробности
Иногда к народу выходили судьи – люди в бело-синих юкатах. Они подходили только к тем, кто привлёк их внимание своим отличием или бездарностью. Вторым вежливо предлагалось уйти, так как у них нет будущего в этом клане. Так же были ещё "серые" – те, кто себя никак ещё не проявили.
В один из таких дней рано утром, когда все спали, к палатке Кимео и Мэри подошли такие судьи. Две женщины-близнеца с каре и суровый мужчина с косой. Мэри уже не спала, поэтому разбудила друга. Тот моментально подскочил.
– Как тебя зовут? – спросил мужчина.
– Кимео Натама! – выкрикнул, как солдат, только проснувшийся.
– Я не тебя спрашиваю, – ответ удивил и даже разозлил Кимео, вызвав неприятное воспоминание.
– Мэри Суринга.
– Мэри Суринга, мастер Утсукуши желает личной аудиенции вместе с вами. Пройдёмте за мной.
– Я не могу пойти без Кимео. Мы пришли вместе.
– Мастер желает видеть только вас. Что может предложить твой друг клану Ревелатио, чтобы быть достойным хотя бы входа за стены посвящённых?
– Что я могу предложить? Ну смотрите!
Кимео принял стойку, широко расставив ноги. Складывая пальцами Хоубоши, паренёк начал делать круговые движения руками перед собой, собирая фибру извне. Постепенно она начала наэлектризовываться. И когда яркие искры зажглись на его пальцах, он выпустил молнию в небо, чей гром разбудил всех вокруг. Мэри от неожиданности вздрогнула, но того же нельзя было сказать про судей.
– Сойдёт. Он может пройти.
– Да! – подпрыгнул от радости Кимео.
– Рано радуйтесь, юноша. Чтобы стать посвящённым, нужно пройти ещё через тернистый путь.
– А Мэри ничего показать там не надо? Или у неё блат тут какой-то?
– Мотивы грандмастера Утсукуши нам неведомы. Мы отведём вас, куда следует.
Кимео и Мэри открыли врата к необходимым. Здесь кипела жизнь даже с утра: все суетливо начинали рабочий день, выбегая из своих деревянных домиков. Мужики, бабы и детишки приглядывались к новоприбывшим, будто мысленно ставя ставки. Тут судьи-близнецы разделили парочку и увели Кимео в сторону, так что Мэри не пришлось долго смотреть на его обиженное
Внутри, как и снаружи, всё было переделано. Ржаво-коричневый пол выпускал из себя бордовые колонны, обвитые зелёными китайскими драконами, державшими светильники с огнём. Он горел из ничего, поэтому точно был из фибры. В центре потолок уходил ввысь аж до самой крыши, из-за чего можно было увидеть каждый этаж. А посередине комнаты был извилистый нефритовый трон, на котором восседал Утсукуши Урагиримоно в своей прекрасной юкате. Судьи, приведя Мэри, без слов оставили своего мастера для приватной беседы, закрыв за собой входные двери. Утсукуши долго оценивал девушку прежде, чем заговорить.
– Ты из гор, да? Руки грубые – приходится часто работать. Грубый шов на плотной ткани рубашки. Самоделка. Судя ещё по робости и отсутствию макияжа, ты вела отшельнический образ жизни, поэтому не знаешь, что и как говорить. Интересно...
– Вы хотели меня видеть. Почему? – Мэри не нравился доброжелательный и приятный голосок Утсукуши в сочетании с азиатской одеждой и его красотой. Девушке он отдалённо напоминал Ларея.
– О, ну что же ты так бестактно! Моё имя тебе точно известно, раз ты сюда прибыла. Как же зовут тебя?
– Мэри Суринга.
– Мэри...Мэри-Мэри-Мэри... угу..., – Утсукуши как будто глазами лазил во внутренностях девушки, – Я задам тебе встречный вопрос: зачем ты здесь?
– Эмм... Совершенствоваться в знаниях фибры.
– Это понятно-понятно… Наша, считай, «реклама», как-никак. Но зачем тебе это?
– Чтобы суметь постоять за себя, – ответ рассмешил Утсукуши, от чего он противно и прерывисто засмеялся.
– Ха-ха-ха! Врушка из тебя не очень, дорогая. Я же вижу тебя насквозь. Я знаю, с каким сюрпризом ты ко мне пожаловала!
– С каким сюрпризом? – Мэри напряглась.
– Я вот только не могу понять, почему не печать Лаурелия, – продолжал Утсукуши, проигнорировав вопрос, – А, точно! Как же ваши фибры-то отделишь. Но почему печать такая хлипкая!.. Дорогуша, да ты же вскипишь, да всплывёшь тотчас!
– Что вы имеете в виду?
– Вот это недоразумение – знакомый почерк. Печать на сознании, что ограничивает твоего дружка без проблем выйдет из строя в момент выхода из душевного равновесия. Это совсем неэффективно!
– Вы про то, что мне нельзя испытывать сильные эмоции – я знаю, – Мэри отвечала настороженно. Её мускулы были напряжены.
– Угу-угу. Монстрёнок и ты теперь неразделимы. Один и тот же СДФ. Одна фибра. Ограничения, накладываемые на него, работают и на тебя. Пусть и слабые, они не дают ему вырваться. Но и тебе не дадут раскрыться. Это то, зачем я тебя сюда позвал. Видишь ли, с моей башенки видно всё и вся. Пусть я не эспер, но необыкновенную фибру за милю чую. А твоя – будто из другого мира. И всё же... твоя ситуация... создаст тебе слишком много проблем в нашем клане.