Пустой мир. Кровь и честь
Шрифт:
– Я тоже об этом подумал, – кивнул барон, больше углубившись в свои мысли, – про то, как следует поступить. Думаю, все же позволю этой парочке дать мне отобрать у них этот остров. Аверия действительно имеет очень большой потенциал, который грез просто так бросить, тем более, сами они его извлечь не смогут, могут лишь погубить то, что здесь уже имеется.
– Нет, они все равно бы сослужили хорошую службу для местных… в долгосрочной перспективе, – бросил Северед, – я давно понял, что люди существа приспособляемые. Практически из всего, что с ними происходит, могут извлекать пользу…
– Поясните, чем две команды грабителей и разбойников, управляемые парочкой кровожадных капитанов способны принести пользу аборигенам? – удивился Эдвард, скосив взгляд
– Тем, что они принесли с собой. Как бы их техника не устарела, она все равно на столетия технического прогресса опережает то, что есть у местных. И как бы что ни происходило, они их знакомят с ней: набирают рабов, заставляют обращаться с теми или иными приборами, что-то даже теряют в стычках с налетчиками. Этих крупиц достаточно, чтобы сразу толкнуть технический прогресс на десятилетия вперед. Вы видели их рабов, что каждый день работают с электрическими инструментами, пользуются плазменными лампами и всем прочим. Они, в конце концов, видят, как мы используем то, что для нас обыденная вещь, но для них это недостижимая вершина человеческого гения…
– Это я понимаю, – кивнул Эдвард, – во многих колониях аборигены на удивление быстро схватывают новые знания и пользуются ими, но вы все-таки не ответили на мой вопрос…
– Вы видели их корабли? Видели их команды? Они оставили грязный след на этом острове своей колонией. Кровавый и бесполезный, но с ним так же и очень много технических достижений. Что-то местные не поймут, что-то окажется слишком сложным, чтобы повторить, что-то ненужным и даже опасным, но что-то они поймут и научатся пользоваться. Без нас этим двоим пиратам пришлось бы цепляться за эту колонию до последнего, команда бы им не простила все затраченные ресурсы и усилия, какие, оказывается, ушли в пустую. Им пришлось бы рейдировать и снова возвращаться сюда, чтобы хоть как-то поддерживать здесь жизнь, но я знаю, что приносят их рейды. Ничего! Они не окупают даже содержание корабля, и поэтому, в конце концов, им пришлось бы осесть здесь, и тогда, рано или поздно, местные подстерегут и прирежут их во время одной из попоек. Примерно то же будет и с командой, которую частично вырежут, а частично ассимилируют… И от них они многому научатся из того, что мы считаем повседневностью.
– Незавидная участь, – вздохнул Эдвард, – не хотелось бы повторять подобное.
– Вы уже идете другим путем, – усмехнулся корсар, – не буду ничего предсказывать, поскольку никогда прежде не участвовал в столь масштабных делах, но почему-то уверен в том, что вы не переоцениваете свои силы.
– Вы видели этот город, капитан? – спросил Эдвард. Естественно, сейчас они ничего увидеть не могли, тьма скрывала от них пейзаж, но барон смотрел больше в свои воспоминания, – когда-то это был центр чего-то грандиозного и величественного! Когда этот мегаполис жил, даже Рейнсвальд на его фоне мог показаться мелкой деревней. И я хочу вернуть ему его прежнее величие. Не сейчас, и скорее всего, даже не при моей жизни, но если начать, когда-нибудь люди будут из других секторов добираться до этих мест только ради одной цели. Своими глазами увидеть Аверию, – он с жадностью втянул в себя воздух, успокаивая мысли и приводя их в порядок, – Райсор хотел, чтобы этот остров стал еще одним анклавом Цитадели, теперь же я хочу, чтобы Цитадель сама просила Аверию войти в ее состав!
Глава 6. Дикари
Каждый день с того самого момента, как корабли тристанской эскадры прибыли в воздушное пространство Аверии, Эдвард с головой находился в работе, пытаясь контролировать практически все, от комплексных планов развития до закладки первых долговременных укреплений, проводя все свободное время в разъездах по острову, намечая границы и возможности будущей колонии. Слишком многое только еще предстояло сделать или переделывать, исправлять ошибки пиратов и претворять в жизнь намеченные планы.
В первые дни главный центр и общий штаб было решено переместить ближе к портовой зоне, оставив на месте разбитой
Рабов, набранных пиратами, как и их надсмотрщиков, первым же делом распустили, оставив только тех, кто изъявил добровольное желание остаться. Таких, конечно, было немного, большинство захотело вернуться домой, в чем не стали отказывать и развезли по родным поселениям, довозя до самых ворот, порой сильно пугая местных очередным появлением «железных птиц». В качестве подарков раздали небольшие и необработанные кусочки чистого металла, используемые здесь в качестве средства обмена, и едой вместе с заверениями, что прежняя политика «людей с неба» закончилась. Многие из вернувшихся домой бывших рабов обещали рассказать своим, что никакой опасности для местных колонисты больше не представляют, наоборот, желают мирного сотрудничества.
Надсмотрщики же, видно, понимая свою ситуацию и то, что им свои же не простят, что переметнулись к врагу, остались почти в полном составе, и из них сформировали три роты охранников, некоего подобия колониальной милиции, и теперь учили обращаться с полуавтоматическим оружием. В реальном бою их возможности, конечно, будут невелики, но отбиться от стайки мутантов все же будут в состоянии. Эдвард к ним, как и ко всем, кто в его глазах выглядел предателем, относился с плохо скрываемым презрением, но отказаться от такого количества верных солдат просто не мог. Верных в том смысле, что у них не оставалось никакого другого пути, кроме как служить колонии. Оказавшись за ее пределами и без защиты барона, станут объектом мести для любого, кто узнает в них пиратских надсмотрщиков. А по тому, сколько рабов развезли по ближайшим поселениям, шансов оставаться неузнанными у них оставалось мало.
Много времени уделялось дипломатии, направленной на установление добрососедских отношений с местными, и здесь уже дело продвигалось медленнее, после пиратских налетов и рейдов к любым появлениям «людей с неба» относились с большой опаской, не говоря уже о том, чтобы заключать с ними какие-то соглашения. Только после того, как несколько ближайших деревень, во многом убежденных бывшими рабами, что вернулись в целости и сохранности, действительно успев заметить разницу между пиратами и экспедицией барона, все же согласились на выдвинутые Эдвардом условия, лед был растоплен и дело, все-таки медленно, но начало двигаться вперед.
Сформированные сводные команды из пиратских экипажей и абордажных групп с фрегатов бароната выдвинулись на защиту тех деревень, что приняли подданство. Вместе с ними же направляли группы инженеров и археотехников, для изучения имевшихся там возможностей и будущей пользы от этих поселений. Местные, по первому анализу, оседали на наиболее защищенных участках, где легко обороняться и есть возможности для развития, такие как источники воды или еще работающие электрические кабели. Чаще всего поселения закладывались либо в сохранившихся жилых районах, где оставалось очень много элементов и деталей повседневной техники, использовавшейся местными, либо участки промышленной застройки, где тоже немало следов аверийских технологий, каждая крупица которых была важна экспедиции Эдварда. Аверия пала, находясь на уровне развития чуть выше, чем сам Рейнсвальд, общие принципы используемых технологий чаще всего вполне понятны и объяснимы, но порой некоторые находки ставили исследователей в тупик, превосходя все то, что можно встретить на родине. И именно на такие артефакты охотились в первую очередь, отправляя в секретные тристанские архивы. Они не являлись частью соглашения о спонсировании колонии и разделе прибылей, а делиться подобными находками, что могут толкнуть прогресс даже на десятилетия вперед, Эдвард не собирался.