Пустой мир. Кровь и честь
Шрифт:
– Да, Ваше Величество, - Эдвард сдался, не желая больше спорить с королем, все равно у него не было никаких аргументов против, старик просто хотел наконец-то получить покой, избавиться от того ежедневного кошмара, каким для него теперь была жизнь. Едва сдерживая слезы, все же протянул руку к имплантату и выкрутил клапан, сразу увеличив подачу снотворного в кровь королю. Доза была слишком большой, чтобы из такого сна можно было вернуться, но Иинан лишь с благодарностью посмотрел на него, пока еще организм боролся с лекарством, чтобы успеть произнести последние прощальные слова.
– Я благодарен тебе, барон Тристанский и герцог Аверийский, - сказал король Рейнсвальда, уже погружаясь в свой последний сон, - будь мудрым королем. Прощай, я не верю в загробную
– Богов нет… - покачал головой Эдвард, но король уже не слышал его слов, глаза были закрыты, и он мирно дышал, пока снотворное продолжало и дальше поступать в его кровь. Барон продолжал стоять перед ним на коленях, с трудом сдерживая эмоции, чувствуя себя обязанным присутствовать при последних моментах жизни короля, оставившего столь значимый след в истории Рейнсвальда. Всего лишь несколько минут, в течение которых дыхание короля становилось все реже и слабее. Подключенный к нему прибор жизнеобеспечения тревожно запищал, предупреждая о слабеющих жизненных показателях, но Эдвард отключил его одним нажатием клавиши, не тревожа последние секунды жизни этого человека попытками реанимации. Только когда король, последний раз вздохнув, покинул этот мир, Эдвард прикрыл ему глаза, чувствуя, как какая-то его часть рассыпалась на мелкие кусочки, оставив на теле израненной души еще одно пустое, ничем не занятое место. Это была не такая боль, что терзала его со смертью Изабеллы, и не то чувство потери, что сопровождало его с того самого момента, как отец его пропал в пустошах открытого Пространства вместе с исследовательской экспедицией. Скорее напоминала траурную скорбь, мрачную и возвышенную, словно провожал в последний путь великого героя, павшего с честью и достоинством. И к боли утраты и расставания примешивалось чувство гордости и величия момента, поскольку Иинан Третий действительно заслужил, чтобы люди помнили его и гордились тем, что когда-то жили в одно время с ним, видели его и шли в бой под его знаменами.
– Король умер! – уже громче произнес Эдвард, вставая на ноги и ожидая прихода слуг. Те, наверное, уже были предупреждены, а потому входили медленно и с почтением, опустив взгляд и уже неся саван. Приложив руку к груди, он снова нащупал ампулу с ядом, которая так и не пригодилась. Король все равно сам сделал последний ход, и теперь наступала его очередь, и действовать предстояло быстро, быстрее, чем начнут все остальные. Оповещение баронов о собрании для выбора нового короля должно пройти ровно через пятьдесят часов после смерти старого, получается, временные рамки для уже начинавшего претворяться в жизнь плана весьма малы. Пусть даже таким способом, но он запустил механизм, который должен изменить Рейнсвальд.
Выйдя из королевского дворца и забравшись обратно в вертолет, барон Тристанский первым же делом попытался связаться с графом Фларским. Для этого пришлось воспользоваться военной связью Тристанского бароната, поскольку на территории Рейнсвальда, конечно, его не оказалась, от чего Эдвард выругался, не смущаясь в выражениях, поскольку так всегда и происходит. Как только начинается что-то важное, вечно людей не оказывается там, где они больше всего и нужны. Граф в это время находился у себя в феоде, где руководил уничтожением напавшей на одно из фермерских поселений группы пиратских кораблей, вынужденный временно отойти от политических дел Рейнсвальда.
– Барон! Я очень удивлен слышать вас именно сейчас, - голос Делая действительно сквозил неприкрытыми эмоциями, но среди общего фона чувствовалось даже некоторое раздражение, что вполне объяснимо, - Что такое случилось, раз вам столь необходимо мое внимание?
– Граф, вы должны немедленно вернуться на Рейнсвальд, - сказал Эдвард непреклонным голосом, - Король умер. Сейчас должно решиться все то, к чему мы так долго стремились, и если вы сейчас же не вернетесь ко двору, то мы можем потерять все то, чего уже достигли… Граф, как слышите меня?
– Король умер? – граф даже не пытался скрыть свое удивления и радости, как карточный игрок, получивший на руки выигрышную комбинацию, не сравнимую с тем, что сейчас было на руках у соперников, - Святые Небеса! Эдвард! Немедленно поднимайте все войска! Передаю вам все полномочия командующего объединенными корпусами, будьте готовы ко всему, что угодно, в том числе к ракетным ударам, мы не знаем точно, как могут реагировать наши соперники! Барон! Этот день наконец-то настал! – он говорил как и Эдвард, без какого-либо кода, открытым текстом, но канал был защищенным, в его безопасности можно не сомневаться, тем более, что сейчас у графа, как у претендента появилось очень весомое преимущество во времени, когда первым узнал о смерти короля. Пятьдесят часов уже пошли, до этого надо было очень многое успеть будущему претенденту, чтобы выйти к собранию феодалов наиболее подготовленным к любым возможным трудностям в будущем.
– Будет сделано, граф, можете быть уверены, - подтвердил Эдвард и отключил канал. Первый шаг сделан, теперь дело за вторым. Он ждал его с того самого момента, как принял окончательное решение следовать своим путем, а не выбирать, пешкой в чьих руках ему быть. Все лишь одна общая паутина, и та, что он ткал, имела свой собственный рисунок, в который осторожно вплетались и остальные игроки, чьи действия должны быть строго определенными и заранее подготовленными, надо лишь их немного подтолкнуть в нужном направлении.
Вертолет полетел не к Тристанскому замку, а в Камское герцогство, где в своем собственном замке сейчас находился Райсор, как и обычно, занятый многочисленными и требующими немедленного разрешения проблемами, связанными с находившимися под его управлениями верфями.
– Райсор! Ты меня слышишь? – перенастроив канал, Эдвард решил заранее предупредить своего друга о своем появлении. Тоже часть общей паутины, в которую, к сожалению, приходилось вплетать и человека, которому доверяешь. Рассказать ему открыто обо всех планах, подготовленных тристанских бароном в отношении всего Рейнсвальда в общем и его герцогства в частности просто не решался, боясь, что Райсор неправильно поймет те мотивы, каким сейчас следовал. Они были далеки от тех понятий чести, какими раньше руководствовался, но повторять старые ошибки Эдвард больше не хотел, слишком многим рискует, чтобы подставлять под удар ради идеалов, в которые и так уже почти никто не верил, - Барон Тристанский вызывает Камский замок! Повторяю! Барон Тристанский вызывает Камский замок!
– Ваш сигнал зафиксирован, барон, - через некоторое время в наушнике раздался голос связиста, - Подтверждаем ваши кодификационные данные… Принято. Перевожу на личный канал герцога, ожидайте…
Снова пошли помехи пустого канала, но через пару минут связь восстановилась, и Эдвард услышал голос своего друга, несколько уставшего и раздраженного, - Барон, весьма рад вас слышать, - хотя по интонации такого сказать нельзя, - Что же заставило вас отвлекать меня от дел, поскольку я очень занят! Пока валялся в больнице с простреленной спиной, тут скопилась целая уйма документации, с которой никто не хочет возиться, и всю эту волокиту приходится разгребать мне. Так что если у тебя не самые срочные новости, то лучше будет, если я свяжусь с тобой позже…
– Райсор! Король умер, - просто и сразу ответил Эдвард, и готовое продолжаться брюзжание по поводу того, что герцогу лично приходиться занимать столь мелочными хлопотами, моментально сменилось в наушнике на плохо сдерживаемый кашель, когда Райсор буквально подавился уже заготовленными словами, вынужденный затолкать их в себя обратно, - Мне срочно нужна твоя помощь и уверенность в том, что в дальнейших событиях могу на тебя рассчитывать.
– Конечно, Эдвард, об этом не может быть даже никаких сомнений, - Райсор, судя по раздавшемуся звуку, просто смел со стола все накопившиеся там папки и планшеты, освобождая место для голограммного изображения, - Я велю подготовить весь военный флот и корабли союзников…