Пустой мир. Сестры
Шрифт:
— Что оно имеет в виду? — поинтересовалась Волчок, повернувшись к своей напарнице, когда они шли по сервисному коридору, освещенном только светом их фонарей. — Каждый раз одна и та же фраза, но… Разве оно уже не свободно?
— Почему ты говоришь о нем в единственном числе? — в очередной раз подметила этот момент Рейвен, выполняющая роль замыкающей, и постоянно оглядываясь назад, в провал коридора, так же темный, но эта темнота была нормальной. Обычная тьма, появляющаяся там, где не было света, а не та бурлящая чернильная масса, в которой лучи фонарей просто исчезали, не способные пробиться ни на сантиметр. В ней не было ничего страшного и пугающего, но у девушки все
— Оно… потому что оно, — пожала плечами наемница, — Знаешь, там, когда оно меня схватило, я почувствовала, как жизнь из меня вытаскивают словно клещами вместе с душой. Никогда не верила в существование подобной чепухи, пока сама не почувствовала. Такой странное чувство, словно тебя уже и нет самого, остается только пустышка, которую можно наполнить чем угодно, а это, что-то очень важное и дорогое, исчезает, цепляясь за тебя же из последних сил, но не может остановиться… — наемница глубоко вздохнула и повела плечами, — Мне никогда в жизни не было так страшно. И, главное, я почувствовало то, чем оно было. Нечто злое, холодное и настолько чужое, что даже описать нельзя. Оно ненавидит нас всех просто за то, что мы существуем…
— Ты о нем говоришь так, словно оно разумное, — усмехнулся Смирт, тоже подключенный к общему каналу и слышавший каждую фразу этого разговора, — Такой дряни я немало повидал, но вот честно скажу, что ни разу не слышал ни о чем подобном, чтобы оно еще и разумным было.
— Ты же тоже слышал эти голоса! — возмутилась Рейвен. — А теперь говоришь…
— Это вполне могут быть галлюцинации, — ответил им наемник, не желая уступать, — а может быть, нервный срыв… Такой резни даже в логове каннибалов не видел, а у тех ребят жертв было гораздо больше.
— Массовые галлюцинации? — усмехнулся Джек, тоже подключившись к разговору. — Я слышал о подобных вещах, но они всегда больше напоминали какие-то сказочки. На Болотах это всегда связано с отравлением. Говорят, есть такие газы, которые фильтры большинства моделей не могут отсеивать, они проникают в легкие, оттуда в кровь и дальше. И вызывают истерики и галлюцинации, но там обычно у всех разные видения… А здесь…
— Оно просит его выпустить, — напомнила Волчок, — выпустить откуда-то, и оно голодное… Святое Небо, мне не хочется это вспоминать, — наемница судорожно вздохнула и отмахнулась рукой. Наверное, все еще слишком сильными оставались воспоминания о недавно произошедшем.
— Голодное… А здесь его накормить пытались! — попытался пошутить Смирт, но шутка вышла слишком реальной и совершенно не смешной, так что даже он сам смеяться не стал, быстро замолчав и полностью сосредоточившись на происходящем впереди. Остальные тоже молчали, каждый раздумывая над своими мыслями и не желая больше отвлекаться. Сейчас любой шорох и каждый звук, эхом разносившийся по совершенно пустому коридору, казался приближением врага, так что лучи тактических фонарей постоянно скакали по стенам, полу и потолку, пару раз выхватив из темноты паразитов, шуршавших в углах. Мелкие паукообразные существа, мохнатые и с множеством длинных тонких лапок, убегали от света, пытаясь спрятаться, но это были лишь обычные вредители, обгладывавшие проводку и порой добиравшиеся до запасов еды и воды. Их можно увидеть практически везде, где жили люди, и на складах, и в жилых секторах, ничего страшного и пугающего в них не было.
— Выходим в рабочий сектор, будьте готовы, — предупредил идущий первым командир, сверяясь с показателями. Здесь коридор раздваивался, и одно ответвление под прямым углом уходило в сторону
Рабочая зона находилась сразу над секциями доков и являлась едва ли не одним из самых больших и запутанных секторов во всем лагере. Здесь проходила практически вся основная деятельность, процессы переработки сырья, хранения и расфасовки готовой продукции. Из-за ограниченности помещений и полезного пространства в пределах лагеря порой приходилось совмещать некоторые процессы. И в шестом лагере в одной секции проходили процессы разгрузки всех доставляемых грузов, как и снабжения, так и танкеров с сырьем, собранным с экстракторов.
Помещения рабочей зоны были темными и приземистыми, под низкими потолками на каркасных опорах виднелись балки с рельсами погрузочных кранов. Выход из сервисного коридора здесь выделялся небольшой платформой для загрузки. Продукты сюда привозили в небольших объемах, поэтому вместо автоматической системы распределения тут была всего лишь одна конвейерная линия с парой рабочих мест и несколько тележек доставки, сбитых со своих мест и сорванных с рельса, перевернутых на пол. Коробки с сухпайками и продуктовыми смесями, видимо, доставленные в лагерь совсем недавно, все еще валялись вокруг, высыпавшиеся из разбитых контейнеров.
У противоположной стены находились лифтовые шахты с уровня доков, откуда поднимались привезенные контейнеры, но для продуктовой секции был всего лишь один грузовой лифт. Небольшая открытая платформа, огороженная только проволочной решеткой, на которой остался обгорелый корпус рабочего дроида, все еще державший в руках контейнер. Кто-то выстрелил в него из рельсовой винтовки, пробив насквозь тонкую нагрудную пластину и вызвав возгорание.
— Если получится его запустить, то уже через пять минут будем в доках, — уверенно заявил Смирт, водя фонарем из стороны в сторону, убеждаясь, что здесь никого нет. Если не считать нескольких лужиц крови и вытянутой размазанной дорожки, оставшейся здесь после того, как через всю секцию протащили что-то или кого-то, залитого кровью, все выглядело так, словно рабочие просто ушли, выключив освещение. Подняв луч фонаря наверх, Рейвен обнаружила, что все осветительные лампы там все же разбиты.
— Джек, проверь двери в соседние секции, — велел командир группы, оглядываясь по сторонам, — Смирт, займись лифтом, постарайся его запустить. Девчонки, оставайтесь здесь, если услышите хотя бы один звук из коридора, сразу поднимайте тревогу. Выполнять!
Больше всего надежд оставалось на лифт, как на самый короткий путь, но результаты даже первого осмотра оказались неутешительными. Без достаточного количества электроэнергии его нельзя запустить, не получилось бы убрать даже запирающие колодки, приводы которых так же питались от основной сети. А сам пульт управления был уничтожен, вероятно, еще одним рельсовым зарядом, превратившим его в нагромождение разбитых схем и оплавленных проводов. Смирт вскрыл основную панель, попытавшись обойти пользовательский интерфейс, от которого все равно ничего не осталось, но, даже подключив к ней свою резервную батарею, не смог добиться большего, чем сообщение о критических ошибках и нехватки энергии для проверочного теста систем.