Пустой мир. Сестры
Шрифт:
— А если там все-таки кому-то нужна помощь? — не сразу согласилась Рейвен, еще привычная к правилам городского спецназа, трубующим на любой сигнал бедствия немедленно высылать помощь. Человеческая жизнь все равно была самой большой из всех возможных ценностей, пусть даже на это порой и закрывали глаза.
— Слушай, не учи меня, кому надо помогать, а кому нет, — Сержант сразу сменил тон с дружелюбного на холодный, — этот сигнал там горит уже несколько лет. Даже если там кому-то и была нужна помощь, то он давно мертв. Ничего, кроме скелета и гнилой униформы мы там не найдем. Поэтому выполняй приказ и двигайся дальше.
— Есть, выполнять приказ, — вздохнула Рейвен и, отключившись, сменила канал обратно.
— И что? — сразу же поинтересовалась ее напарница, не слышавшая переговоров.
— Мертвый сигнал, идем дальше, — вдаваться в подробности
Хоть пусть истории и пугали многочисленными опасностями Топей и самих Болот, на деле путешествие оказалось невероятно скучным и однообразным, даже взгляд не на чем было остановить. Только грузовики каравана и казавшиеся одинаковыми развалины, торчащие по сторонам из грязной жижи, медленно проплывавшие мимо и почти моментально растворяющиеся в темноте. Единственным развлечением Рейвен стал километраж, выведенный на внутренний монитор шлема в виде счетчика по принципу шагомера. Значение метровых расстояний менялось с каждым шагом, а за ними следом лениво сдвигалась километровая отметка. И нужно было приложить усилия, чтобы совсем не задремать и случайно ничего не пропустить, все же Поверхность была не тем местом, где можно расслабиться и погрузиться в себя.
Вот так, фактически на автопилоте, без каких-либо происшествий, они брели до самого вечера, пока не выехали на участок, где болотная жижа неожиданно расходилась в стороны, оставляя свободной большую и открытую древнюю площадь с непонятным памятником в центре. Он был настолько густо покрыт наслоениями оксидов и коросты, появлявшейся в тех местах, где оседали кислотные испарения, что напоминал больше кучу сухого лишайника. Только торчавшая наружу трехпалая кисть, завершающаяся острыми когтями, сжимавшая ныне обломанное древко, все еще виднелась из-под всех слоев грязи. Она то и указывала, что это все-таки памятник кому-то или чему-то.
Мостовая была покрыта толстым слоем такой же корки, хрустящей под ногами и проседающей где-то на пару сантиметров при каждом шаге, но под ней все-таки чувствовалось крепкое и надежное покрытие, спокойно выдерживающее даже вес тяжело нагруженного грузовика. И здесь идти сразу стало гораздо легче. Рейвен, выбравшись на свободу, первым же делом осмотрела свои ноги, справедливо опасаясь, что защитные пластины могли не выдержать контакта с кислотой, способной их разъесть, но полимерное покрытие брони выдержало это испытание, просто покрывшись грязевыми разводами. Если верить счетчику километража, то от границы Топей до этого места было почти шестьсот километров — даже для Пустошей довольно значительное расстояние — а для этих мест, где идти пешком приходилось почти постоянно, такой марш-бросок без каких-либо серьезных проблем был настоящим подарком Небес, хотя нельзя не признавать, что сильно изматывающим. Ноги, даже поддерживаемые всю дорогу сервоприводами, буквально одеревенели, ступней девушки уже не чувствовали, так что все надеялись только на привал и отдых.
— Ну что, мясо с ногами, — раздалось по общему каналу, — Дошли мы с вами, разбивайте лагерь, семь часов на сон и отдых!
— Всего семь? — возмутилась Волчок. — Я рассчитывала минимум на десять!
— Десять получишь, если сделаешь мне приятное и поработаешь своим ротиком, — заметил Сержант под похабные смешки на общей частоте. От этих людей точно не следовало ждать вежливости.
— Я бы сделала, если бы получилось нащупать, — не осталась в долгу наемница, и смех на канале стал еще громче, — так что ищи кого-нибудь поменьше ростом.
Сержант издал какой-то звук, похожий на писк придавленной крысы, наверное, подавившись уже готовыми вырваться ругательствами, решив не ввязываться в пустую перебранку по радио, и сразу отключил канал. Однако главное его указание все уже слышали, конвой становился на отдых, который был необходим не только людям, но и машинам, чьи движки уже успели раскалиться от непрерывной натужной работы. Только лагерь ставили не в центре площади, как можно было предположить вначале, а в дальней ее углу, рядом с развалинами большого и широкого здания, похожего то ли на многоуровневый торговый, то ли на крупный офисный центр. Время оставило от него только каркас, стекла больших панорамных окон давно полопались, а из тонких металлических рам торчали осколки битого стекла, покрытые слоем пепла и грязи, больше напоминающие кривые зубы какого-то уродливого чудовища. Внутрь, однако, никто не заходил, там плескалась болотная жижа, настолько едкая, что у стенок постоянно пузырилась, разрушая
Машины каравана ставили по привычной в таких случаях схеме, в двойное кольцо, охватывавшее лагерь, в центре оставив только несколько грузовиков, предназначенных для обеспечения нужд экипажей — сухопутный поезд главы каравана с медицинским модулем, грузовик с резервными боеприпасами, передвижную кухню и командный броневик с основной радиостанцией. Все остальные машины выступали в качестве внешних стен, причем грузовики располагались общим сплошным внутренним кольцом, а впереди стояли бронетранспортеры с основным вооружением каравана, от лазерных излучателей до нескольких ракетных установок с кассетными боеприпасами, предназначенными специально для поражения живой силы противника. Мощная и надежная защита, которой, как полагали, вполне достаточно, чтобы обезопасить лагерь.
Стоило только выставить все грузовики, как под защитой их высоких бронированных бортов сразу же началась кипучая деятельность. Охранники и члены экипажей выгружали большие палатки, разворачивая их внутри безопасного участка. Быстро разбирая каркасы, они натягивали тяжелые просвинцованные тенты, которые без особых проблем герметизировали внутреннее пространство, так что в палатках можно было находиться без защиты.
Девушкам тоже приходилось активно помогать, поскольку они считались не полноценными пассажирами, а охранниками, со всеми вытекающими обязанностями. И выполняли их все без каких-либо возражений, так что даже опытные караванщики удивлялись, что на все хватает сил. Хотя, скорее всего, работали сквозь зубы, не обращая внимания на усталость, вообще все члены каравана. Оборудовав места для ночлега, разожгли костры: за периметром для освещения и около палаток, в специально выложенных кострищах. Горючего материала вокруг не было, но он и не требовался, помогали специальные армейские разжигатели из аварийных наборов выживания — сверхгорючая смесь, которой в качестве топлива годился практически любой материал, в том числе бетон и куски кислотных оксидов. Так что весь процесс разведения костра сводился к тому, что все ближайшие обломки стаскивались в одну кучу, после чего их заливали разжигателем, а потом, подождав несколько минут, чтобы смесь успела впитаться, обдавали струей из огнемета. Моментально вспыхивало яркое оранжевое пламя высотой в несколько метров, которое становилось несколько слабее, когда проходила начальная реакция, но все равно почти метровой высоты языки пламени продолжали подниматься в воздух, весело потрескивая и плюясь искрами в разные стороны. К тому же, такое яркое пламя являлось хорошим очистителем воздуха, выжигая большую часть инертных газов в округе, так что можно было даже почувствовать слабый ветерок, тянущийся к огню.
Костер дарил ощущение спокойствия и домашнего уюта, ту самую походную атмосферу, которую порой так любили расписывать опытные путешественники, когда заходили в поселения за припасами. Может быть, именно поэтому вокруг огня быстро собирались караванщики, уже освободившиеся от работы и теперь имевшие право наконец-то спокойно поесть и передохнуть.
— Возьми, полезная штука, — Рейвен, несколько минут назад присевшая у костра, даже вздрогнула от неожиданности, когда рядом снова оказался охранник, с которым она разговаривала в начале пути. Только теперь на нем был не тяжелый защитный костюм, а легкий комбинезон с респиратором прямо на открытом лице. Девушка не сразу сообразила, что он протягивает ей пластиковую упаковку таблеток, недавно вскрытую.
— Что это? — недоверчивым взглядом посмотрела она на большие желтые кругляши. Она удивилась легкому варианту защиты собеседника, поскольку контрольные датчики, даже несмотря на костер, показывали довольно высокий уровень загрязнения воздуха, и сама она была еще в тяжелом снаряжении.
— Это детокс, — объяснил охранник, присаживаясь рядом, — как раз для таких случаев. Тяжело все время носить герметизированное снаряжение да дышать фильтрованным воздухом. Он нейтрализует большую часть местной гадости, и пару часов после приема можно дышать более-менее свободно. Например, через легкий респиратор, — он щелкнул себя по трубке фильтра, уходящей за спину, — хотя бы шлем можно снять и посмотреть на костер своими глазами. Поверь, оно того стоит…