Пустой мир. Сестры
Шрифт:
— Она самая, — наемница тоже, видимо, где-то приняла порцию антитоксина и сверкала своими длинными золотистыми волосами, стянутыми в тугой хвост, — Волчок. А ты сам, как я вижу, уже гусеницы подтянул к моей подружке?
Ей, как всегда, было не занимать тактичности, в отличие от самой Рейвен, тут же покрасневшей и чуть не выронившей из рук котелок от смущения.
— И ничего не… — начала оправдываться Рейвен, считая подобные вещи все-таки весьма личными, но ее прервал ответ Джека, не спасовавшего перед таким дерзким налетом. Может быть, Волчка он понимал даже лучше, чем сама Рейвен, будучи таким же выходцем из диких Пустошей.
—
— А может быть, не стоит влезать между двумя девушками? — съязвила Волчок, — Может силенок не хватит…
— Я выносливый, — не моргнув, ответил Джек, и, если бы только на нем не было респиратора, на его губах можно было увидеть хитрую ухмылку, — меня и на двоих вполне хватит…
— А может, хватит меня делить?! — возмутилась Рейвен, прерывая диалог, уже давно вышедший за рамки приличий. — Что вообще за безумная тема? Нашли, что обсуждать, больше поговорить не о чем? Лучше расскажите, что за история про Джека Весельчака? — такие разговоры при ней не позволяли себе даже бойцы спецназа, хотя Рейвен, как одна из немногих девушек в отряде, всегда была предметом очень живого и вполне понятного интереса.
— Старая легенда, — быстро согласилась на смену темы Волчок, как раз подсоединив катетер своего респиратора к котелочку, — Ее можно много где услышать, торговцы разнесли. Хотя, говорят, что все творилось где-то здесь, на Болотах, когда они еще не растеклись так широко. Тогда экстракторов было гораздо больше, и из них собирали целые фермы с десятками и сотнями установок. И для их обслуживания требовалось очень много рабочих. Одним из них и был паренек по прозвищу Джек. Он был совсем молоденький, пошел работать на экстракторы для того, чтобы прокормить сестренку сразу после того, как умерла мать. Единственная работа, которую можно получить без особых проблем, ведь работа тяжелая, вредная и текучка очень высокая.
— Она и до сих пор высокая, — заметил Джек, тоже подключаясь к рассказу, — на экстракторах больше двух лет только либо смертники работают, либо те, кому терять больше нечего. Обычно за это время там уже можно набрать достаточно денег, чтобы из трущоб вылезти. Если, конечно, до этого времени вообще дожить сможешь…
— Ну вот… — Волчок снова вернула себе роль рассказчика, — парень работал на экстракторах на полной смене, а девчонка в это время ждала его дома, хозяйство вела. Ну, и перешла дорогу одной из местных группировок. Говорят, что одному из уличных командиров отказала, а он ей этого не простил…
— Я слышал версию, что ее прижали, а она командиру половину уха ножом снесла и сбежала, и за это ей потом отомстить решили, — вставил Джек, но наемница только отмахнулась, не желая прерывать историю.
— Не суть важно, — оборвала его Волчок, — суть в том, что после очередной смены он возвращается и видит, что от его хибары ничего не осталось, кроме развалин, а его сестренка распятая посередине торчит. И жуткая шутка, последний подарок от убийц, у нее щеки располосованные от уха до уха, как улыбка такая бешеная. Ну, парень прямо там крышей и поехал…
— Говорят, местные, когда его от трупика девчонки отдирали, он хохотал без умолку, — добавил Джек, но тут же получил еще один пронзительный взгляд от Волчка и демонстративно внимательно сосредоточился на своем котелке.
— И следующей же ночью, оставшись один, повесился прямо
— Подобные истории не редкость, — заметила Рейвен, вспоминая похожие случаи, с которыми сталкивалась в городских кварталах, где наркодилеры и контрабандисты порой настолько наглели, что творили свои законы на нижних уровнях, убивая и насилуя простых людей за сущие мелочи без всякой жалости, держа в страхе целые кварталы. И, к примеру, убийство семьи должника было далеко не самым страшным и жутким, что могли сотворить, желая содрать с него деньги.
— Ага, только не всегда такие истории имеют продолжение, — кивнула Волчок, — а здесь оно как раз самое интересное. Потому что на следующую ночь членов банды, которые тот район контролировали, кто-то зарезал. И у каждого такая же улыбка была на лице вырезана. Ну, люди не сразу поверили, что такое возможно, но в течение недели всю эту банду вырезали совершенно безжалостным образом. Каждую ночь находили новые трупы с такой же улыбкой располосованной. И люди стали рассказывать, что рядом с тем местом, где тела находили, видели этого самого Джека. И слышали… как он хохочет.
— Душа его, говорят, так и не нашла успокоения, — добавил охранник, названный Джеком в честь этой истории, — как сошел с ума, так таким и после смерти остался, с мозгами набекрень. Люди верят, что он до сих пор по земле этой грешной ходит и хочет отомстить всем убийцам и насильникам… в каждом таком видит того, кто его жизнь сломал… А меня в честь него и обозвали. Я же говорю, кличка дурацкая, но все равно прижилась…
— Не верю в призраков, — покачала Рейвен головой, — это просто байки, которыми доверчивых людям запугивают, а они верят и дальше передают. Без обид, конечно, — он посмотрела на своих собеседников, испугавшись, что они могут принять последнюю фразу на свой счет, — я вообще верю только в то, что можно увидеть и потрогать. А это все… пока не будет твердых доказательств…
— В Пустошах может случиться все, что угодно, — прервал ее Джек. — Веришь ты в это или нет, от этого опасность не станет менее реальной. Никогда не отвергай сразу то, что не видела своими глазами, порой это даже жизнь спасти может… Помню, был у меня один такой случай…
Договорить он не успел, тишину лагеря, нарушаемую только треском костра да такой вот болтовней между караванщиками, гревшимися у огня и поглощавшими свой нехитрый ужин, разорвал протяжный вой, надрывный и тонкий, как у пустошного волка, только выше по звучанию. Эхо, отраженное каменными стенами зданий, усилило его в несколько раз и преломило, так что казалось, будто воют одновременно со всех сторон.
Это произвело на всех неизгладимое впечатление. Люди повскакивали со своих мест, бросая еду и незаконченные разговоры, хватаясь за оружие и судорожно крутя головой во все стороны, пытаясь разглядеть, откуда же ждать угрозы. Даже девушки рефлекторно вскочили, сразу же забыв о разговорах про призраков, Рейвен только успела порадоваться, что последовала совету напарницы всегда держать оружие при себе, а не как сказано в уставе спецназа: хранить все основное оружие, кроме табельного, в специально отведенном для этого месте. Одного щелка оказалось достаточно, чтобы тяжелая двуствольная штурмовая винтовка вышла из креплений за левым плечом и оказалась в руках.