Пустыня Наска. Следы Иного Разума

Белоконь Алла Тарасовна

В этом комлексе рядом с огромными полосами находится "декорация" из тонких прямоугольных зигзагов. Подобных зигзагов огромное множество и на плато Наска. Поскольку они выполнены тонкими линиями, то на фотографиях с высоты они практически не видны. Но если посмотреть точные планы-схемы фигур, то мы увидим бесчисленные зигзагообразные линии, как бы сканирующие (скрайбирующие) поверхность плато. Трудно представить смысловое содержание подобных "осциллограмм". Скорее они обусловлены какими-то техническими причинами или природой творящей силы. Этой странности уделил особое внимание Р. Фурдуй, посвятив ей раздел "Пампа, расчесанная "гребенкой’. Но мы поговорим об этих сканирующих зигзагах подробнее, обсуждая гипотезу энергетической технологии, предполагаемую автором, обсуждению которой посвящена глава 5.

На поверхности прямоугольников иногда расположены центры, из которых в разные стороны

выходят линии. С другой стороны, иногда центры представляют просто места пересечений нескольких линий. О них первым заговорил Поль Косок после того, как в 1947 году ему удалось создать общий план, где он "успешно определил по крайней мере дюжину расходящихся, излучающих центров в различных частях пампы". Как видим, он считает, что линии исходят, излучаются из этих центров. Все-таки потрясающая интуиция была у этого ученого! В своих сравнениях он невольно оперировал терминами лучевой технологии. Я обратила на это внимание только сейчас, разбирая материалы в ходе подготовки этой книги, хотя не одно десятилетие обращалась к его трудам. Что представляют собой центры на местности? Единообразия нет. Те кто побывал в экспедициях, практически не уделяли этим знакам внимания, они кажутся мелкими и незначительными на фоне гигантских рисунков, стрелообразных площадок. Но думаю, что их значение нам еще только предстоит осознать. Мне встречались описания, что на прямоугольниках, где расположены центры, они отмечены кучками камней. Но так ли это? Пока достоверных данных нет.

Но вернемся еще раз к декорациям, кнутам и зигзагам. Кнут — это тот же треугольник, но меньших размеров, чем огромные лучеобразные "площадки". И если треугольные площадки чаще всего переходят в линию, тянущуюся дальше в том же направлении, что и ось или одна из сторон треугольника, а трапеция просто обрывается короткой стороной, параллельной основанию (хотя иногда и из трапеции тянется узкая линия вдаль), то ручка кнута заканчивается обычно линией, загибающейся вскоре назад, что и придает ей сходство с пресловутым кнутом, а иногда развивается дальше в синусоидальный зигзаг или зигзаг иной геометрической формы. Огромное количество таких фигур составляет безумный узор рядом с самыми большими трапециями и прямоугольниками, главным образом на том же краю плато, где размещены большинство рисунков. Когда смотришь на схему, где нанесены не все, но хотя бы большинство "узоров" насканской трафики (рис. 5), то почти рябит в глазах. Осциллирующая линия рядом с рисунком обезьяны имеет общую длину свыше 8 километров, а зигзаг, предшествующий рисунку дерева, образовал путь в 5 километров. Я не боюсь повториться, когда речь идет о подобных деталях. Как отмечает М. Райхе, здесь не существует преимущества в создании такого сложного пути, чтобы соединить две площадки, так как этот маршрут требует часа ходьбы, в то время как расстояние между площадками может быть преодолено за пять минут. Подобное расположение, когда рисунок вставлен по ходу соединения линией двух геометрических площадок или центров, встречается и в других случаях.

Тот кто мыслит о каких-то тотемных знаках, никогда не видел реальной картины этого наземного безумства. Как скучающий на лекциях нерадивый студент бездумно чертит на бумаге бессмысленные штрихи, лишь бы чем-то занять себя, так разрисована пампа Коларадо. Да, в геометрических фигурах есть закономерности, в рисунках есть своя логика, в этом хаосе есть своя цель, но безудержная щедрость росписи Наски говорит, кричит (!) о неведомым нам возможностях и о легкости усилий, затраченных на эти художества.

Мария Райхе, видимо, не осознавая даже значения подмеченного, пишет: "Одинаковые разновидности четырехугольников, треугольников, зигзагообразных и осциллирующих линий в большом и маленьком масштабе, одинаковые звездоподобные центры можно найти везде: на обширной равнине, узких плато между ущельями (gorges) и на островках ровной земли посреди лабиринта сухих русел рек. Они представляют собой одиночные творения и бывают вместе с фигурами животных". Она повторяет то же, что и Косок: одинаковые фигуры, одинаковые элементы, единообразие формы, но разнообразие масштаба. Это же технология, это технологические пределы! Это границы возможного! Единообразие формы — границы интеллекта, разнообразие масштаба — неограниченные (в нашем понимании) технологические возможности. Вот и есть за что зацепиться.

Вдумайтесь, зачем чертить на плато бесчисленные зигзаги разной формы: прямоугольные, синусоидальные, треугольные, разных размеров, с разным шагом, но строго выдерживая правильность геометрической формы? Кто не видел их, тот может говорить об индейцах. Кто не видел экрана осциллографа или работу графопостроителя — тот отдыхает.

Зигзаг — это математическое сложение двух векторов, это сложение движений в двух направлениях, а именно: поступательного и колебательного. И в зависимости от характера движения получаются разные формы: равномерные — синусоида, оба импульсные, но в разных фазах, — прямоугольная осциллограмма, равномерная плюс импульс — треугольная форма, импульс плюс равномерное — пилообразная форма. То есть поясним еще раз: зигзаг — это движение, это сложение движения в двух направлениях. А само движение может быть как равномерно-поступательным, так и импульсным. Картина, вернее, эскиз картины начинает проясняться.

Хотелось бы обратить внимание на еще один очень интересный нюанс, одну деталь, которую я заметила на рисунке, размещенном в статье Райхе и Косока за 1949 год. Здесь приведен чертеж комплекса, состоящего из огромной полуспирали, зигзагообразной фигуры, называемой авторами свирелью, и рисунком птицы (рис. 6). Весь комплекс занимает площадь примерно 100 на 110 метров, длина птицы около 50 метров. Наибольший интерес представляет свирелеобразная фигура, занимающая площадь примерно 45 на 55 метров. Линия, которая вырисовывает эту фигуру, начинается с южной стороны трапеции. Первоначально она как бы бездумно вырисовывает небольшой крючок, затем выполняет несколько как бы пробных зигзагов "от руки" и вдруг с какой-то точки вычерчивает правильный один U-образный элемент, который переходит в цепь подобных зигзагов, тянущихся в обратном направлении и постепенно увеличивающихся. Там, где неровная дорожка переходит в линию этого пальца, она преграждена маленькой кучкой камней. Скорее всего, этот U-образный палец продолжается рядом таких же четких, идеально выполненных увеличивающихся зигзагов, образующих так называемую свирель. Но левый верхний край занимаемой рисунками поверхности разрушен за счет водного размыва. Этот редко встречающийся рисунок, на мой взгляд, имеет очень важное значение для понимания технологических возможностей создателей этого наземного чертежа. Что в нем примечательного?

Два момента отражено на этом невзрачном, на первый взгляд, рисунке. Во-первых, наглядно видно сочетание двух стилей наземного изобразительного творчества. Если мы уже упоминали исключительную строгую прямолинейность линий и идеальный обвод кривых, состоящий из сопряженных дуг, то здесь одновременно с выполненной в стиле математической графики фигуры птицы размещена огромная полу-спираль из линий, выполненных как бы от руки. Но в таком же стиле начинается и крючкообразная линия, выходящая с поверхности трапеции. На этот крючок стоит также обратить особое внимание. Эта еще одна характерная деталь, с которой начинают несколько рисунков.

Мы выше упоминали о точке, где этот ручнойстиль изменился на автоматический, как будто включилась программа или механическая машина. Этот переход — очень любопытная деталь. Обычно мы видим на одном рисунке практически одинаковое по стилю исполнение. Хотя есть еще любопытный момент: если взять все смысловые изображения, то, как мы уже отмечали, они выполнены лаконично, идеально сопряженными кривыми или синусоидами. Можно даже сказать, что все они выполнены механистично, исключение составляет рисунок обезьяны. Всмотритесь, обезьяна Наска выглядит как ручная работа, это особенно усилено правильными геометрическими осциллограммой и зигзагами рядом с ней. Зачем? При тех возможностях, которые демонстрируют остальные рисунки, с какой целью рисовать обезьяну грубовато, с нарочито неровной спиралью хвоста, если другие отдельные спирали выполнены исключительно правильной в математическом отношении плавной линией? Есть о чем подумать!

Логично перейти теперь к спиралям, которых насчитывают около сотни (рис. 3, гл. 2). Они исключительно правильные, графически идеально выполнены. Их красота завораживающа, даже трудно поверить, что выполнены они на грунте пустыни, а размеры в поперечнике примерно 320 метров! Есть и другие, не такого идеального исполнения, но самых разнообразных форм, например, полуспирали или четырехгранные спирали. Но давайте призадумаемся, что такое спираль с позиции математического описания. Это же круговое движение в сочетании с поступательным, и в зависимости от форм этих движений получатся самые разнообразные спиралевидные формы, а если мы еще добавим колебательное движение, то получим полуспираль, зигзаг, описывающий полудуги. Но контуры нигде не замыкаются, т. е. движение не прекращается! Так постепенно мы подходим к особенностям смысловых изображений, которые в принципе сохраняют все предыдущие особенности, поскольку в качестве составных элементов изображений фигурируют те же зигзаги, спирали, параллельные линии.