Путь (2 книга - 6 книга)
Шрифт:
Оковы Льда.
Техника, что снова раскрашивает розоватые перья птицы голубым налётом, чуть замедляет Мясника, даёт мне выиграть доли мгновения. Я вскидываю руки, вонзая оружие в шею врага. Валяясь на земле спиной, никакая Опора не нужна, чтобы вложить всю свою силу. Меня вжимает в камень, а вот лёгкого Жулана подкидывает вверх, когда стальной и призрачный кинжалы вспарывают перья. Созданный кузнецом лопается, и я без сожаления раскрываю ладонь, позволяя ему выпасть. А вот техника мёртвого Ароя безвредно скользит по телу птицы, лишь срезая перья.
Следующий ход мы делаем одновременно.
Мясник кричит, снова пытаясь оглушить меня, а я использую Рывок, сметая его и оказываясь вплотную. Левую руку на шею врага, туда, где уже нет защиты перьев. Шип!
По бокам, по вспыхивающей болью спине бьют крылья, сметая меня в сторону. Я упираюсь в мостовую подошвами, используя Опору, а затем одним прыжком снова оказываюсь у бьющегося на камнях тела. На этот раз ладонь прижимается к окровавленной спине Жулана, пробивая его насквозь Шипом.
Следующий прыжок был уже прочь от бьющегося на камнях зверя, к Пронзателю. Сжимая в руках его надёжное и прохладное древко, я, глядя на Жулана, колебался лишь миг. Слишком серьёзный враг, чтобы полагаться на своё мнение и экономить такую малость. Шаги, разворот, раскручивая оружие вокруг себя, и мелькнувшее лезвие, ударило по лишённой перьев первой ране от Шипа, перерубив шею Жулана.
Думаю, так будет правильно. Я не знаю пределов живучести зверя такого высокого уровня возвышения. Сколько у него было звёзд? Девять? Вряд ли. Восемь? Возможно. Мои Шипы исчезли, даже не заморозив раны, а значит рисковать не следовало. Несмотря на его тупость, это не какой-то муравей, способный и без головы ещё куда-то бежать.
Я бросил взгляд на врата в город. Ватажники уже шагнули на его мостовую, Вартус поддерживает маму под локоть. Значит, эта птица единственная преграда. Для неё всё закончилось проигрышем. А для меня всё ещё продолжается. Да, я надеюсь на лучшее, но буду готов ко всему, что может случиться.
Лицо напомнило о себе пронзительной вспышкой боли, затылок ломило, а в мыслях стояла муть. Нехорошо я себя чувствую. Третья серьёзная схватка и снова пострадала голова. К счастью, в этот раз хотя бы глаз цел. Мгновение я колебался. На одной чаше весов выбора мешок с раной, которая может и не зажить, оставив меня со шрамом, как у Мириота, мало ли что у Жулана было на клюве? На другой мешок с этим самым Волком, что шагает ко мне.
Хорош я буду, если снова, как на Черепахе, поплыву от двойной боли. Пальцы привычно скользнули по ремню для зелий, и я выругался. Дарсова птица! Половина фиалов вдребезги. Но самое важное, фигурные пробки не дали ошибиться, цело. А значит, если такова воля Неба, ещё одну восьмёрку я сумею забрать с собой.
Запрокинув голову, я вылил, заскрипев зубами, на лицо Чистые Поры и Заживление, что должно помочь с кровотечением. Достаточно. Фиалы улетели прочь, прокатившись по мостовой под самые кусты. Бросать их дальше, помня о защите поместий, я не рискнул. Затем поднёс ладонь к лицу, и Длань Возрождения словно припорошила рану снегом, на несколько мгновений уняв боль.
Волков я встретил стоя посреди дороги и лихорадочно стягивая к себе всю энергию Неба, что только была вокруг. Счастье, что её полноводье буквально захлёстывало меня. Разговор начал Мириот:
– Всё же, я сотню раз был прав, когда рискнул всем и ждал тебя в лагере, не смея даже позвать на встречу. Я был прав!
Я молча слушал эту жаркую речь, проверяя последние приготовления и оглядывая лица перед собой. Глава Волков широко и довольно улыбался, а вот стоящий справа от него Риквил кривился так, словно сожрал протухший билтонг и не мог избавиться от вони. Остальные Волки представляли собой что-то среднее между ними: недоверчивые улыбки, ладони на рукоятях оружия, никто не спешит разделывать зверя, но то и дело косятся по сторонам... и на меня. Это было хуже всего и заставляло мысли снова бежать по кругу предательства.
– Хватит болтать! Ему пол-лица оторвало! Дайте ему ваше дарсово зелье! Его разбиты!
Риквил дёрнул плечом, даже не обернувшись на мамин крик:
– Женщина, это ты заметила. А то, что он уже подлечился? Нет? Что там той раны? Так и не могу понять, ты действительно такая тупая или притворяешься? Да он на последней стоянке считай нас ограбил со своим расчётом. У него сейчас зелий едва ли не больше, чем у нас! Это тебе пора делиться с нами из мешка.
Я бросил на Мириота короткий взгляд. Молчит. Жаль. На него у меня всегда были надежды. Что же... не первый раз я ошибаюсь в людях. Всё равно одного меня на них будет маловато... рука потянулась проверить кисет и лишь сознательным усилием я остановил её движение на тех самых разбитых зельях, ныряя пальцами в крайний кармашек, который сегодня с самого начала был пуст. Равнодушно произнёс, начиная рисовать первый символ:
– А ведь этот зверь не должен был составить тебе каких-то проблем, Мириот.
– Кому-то небеса помогли, ранив стража прохода, а другому, – Волк ткнул большим пальцем себе в грудь, трёхцветная печать вспыхнула на миг, заставив его скривиться, а затем он продолжил, – снесли бы голову лишь за первый шаг в этот город.
– Лейла, дочка, отвернись.
Теперь скривился я, заметив, как глядит на меня сестра, возразил:
– Согласен. Но сейчас твои ноги стоят на его мостовой и голова на месте. Я выполнил всё, что ты требовал от меня.
– Намекаешь, что моя пора?
– Считаешь иначе?
– Нет, ты прав.
Мириот пожал плечами и достал знакомый мне фиал: пузатый, розовый, светящийся под лучами солнца.
– Для начала хочу поблагодарить тебя, Леград. Однажды услышанный мной в Академии разговор был правдив. Стоящее в Круговороте зелье тоже втягивает в себя силу Неба. Благодаря тебе оно добрало не меньше пары месяцев созревания.
Волк широко улыбнулся и опрокинул зелье в себя, осушив его в четыре глотка. Я недоверчиво поинтересовался:
– Ты сошёл с ума?
– Почему? – глава ватажников насмешливо поднял брови. – Это зелье было сделано из моей крови.
– Что?
Волк ухмыльнулся, зачем-то повысил голос, словно я оглох, а не едва не ослеп:
– Испытание пройдено, вошедшим в город теперь можно использовать все принесённые средства, не нарушая договора.
Я продолжал глядеть на пустой фиал. Мириот же сам сказал, что это зелье возвышения не купить ни за какие деньги! А сам... Выходит, он готовился давно и точно знал, когда я приду в лес, а значит... Мириот хмыкнул, одной фразой опрокинув мои рассуждения: