Путь Бонапарта. Книга 1. Корсиканец
Шрифт:
На следующий день, пробегая взглядом по обветренным суровым, а иногда и откровенно жестоким лицам офицеров собравшихся на шканцах, Бонапарт объявил.
– Джентльмены, я полагаю, настал момент раскрыть вам, с какой целью мы отправлялись в плавание. Во-первых, я намерен добиться безусловного освобождения наших соотечественников захваченных без объявления войны. Кроме того, возможно больше вреда нанести испанскому торговому флоту. Очень жаль, что мне запрещено сжигать их порты.
– Но почему Сан-Блас?
– лейтенант морской пехоты Пауэлл, слыл человеком немногословным, но слова, когда он начинал говорить, были в основном богохульные.
–
Около 6 часов вечера, когда морской ветер стих и начался береговой бриз, 'Пандора' подняла якоря. Вскоре с нее увидели вдали несколько точек, в подзорную трубу разглядели лодки и подойдя ближе подняли на палубу захваченных ловцов жемчуга. Хотя они так и рассыпались в улыбках и поклонах, но явно боялись, что будут болтаться на рее английского корабля. Нескольких успокоительных слов со стороны Бонапарта оказалось вполне достаточно, чтобы старший из ловцов, бормоча под нос какие-то указания для самого себя, обрисовал кисточкой грубый, но понятный для глаза план Сан-Бласа, оказавшийся маленькой мелкой гаванью.
– Между острием этой косы, сеньоры, и мысом западнее от нее находится мелкое место. Здесь же, за отмелью в пределах досягаемости пушек берегового форта из камня-известняка, возможен вход в порт - давал он свои пояснения.
– Увы, сеньоры, только в этом единственном месте.
– Те отметины означают форты, - спросил Бонапарт, - и, если это так, сколько орудий там установлено?
Форт на набережной, по существу артиллерийская батарея, защищенная каменной стенкой и величественно названный кастильо. был вооружен 8 и 6-фунтовыми пушками. Ловец клялся, что многие из 12 амбразур пустуют и все еще ожидают прибытия орудий из Испании.
Президия и город Сан-Блас, расположенные на плоской скале примерно в 1 миле от береговой линии, на расстоянии, ставившем их в безопасность от пушечных ядер враждебных иностранных кораблей, образовали четырехугольник, вмещающий центральный плац, окруженный внешней оборонительной стеной с бастионами. Внутри стены были склады, казармы и помещения для семей солдат, арсенал, часовня, штаб-квартира коменданта, построенные из необожженного кирпича. Для предотвращения нападения индейцев, в отсутствие части гарнизона, две пушки из кастильо были перемещены в президию и установлены на раскатах. Предместье до пристани было занято садами и хижинами.
На рейде стоял 26-пушечный корвет 'Любимица', а в гавани шлюп 'Сан Карлос', 60-тонная шхуна 'Сонора' и небольшое судно иезуитской миссии из Лорето. В гарнизоне было 76 солдат, шлюп и корвет имели по 41 и 72 человека на каждом против 134 в экипаже 'Пандоры'. Корвет 'Принцесса' находился в заливе Сан-Франциско, где выполнял съемку неизученной части. 16-пушечный шлюп 'Сан Антонио' ушел в Санта-Барбару и Сан-Диего.
Несколько позже, когда с британского фрегата, увидев островок Изабеллы, с тихим ветерком от норд-норд-веста держали так, чтобы увидеть скалу Педра Бланка Бонапарт сдержал свое слово и ловцов отпустили.
Она показалась в 5 утра, в 8 часов имели ее на траверзе, пройдя по лагу 17 миль. Высокая отдельно ставшая белая скала была во всем похожа на ту, которая лежала в двух милях к норд-весту от северной оконечности большего острова из Трес-Мариас, такая же третья скала стояла на самом рейде
На собранном военном совете Бонапарт объявил о своем решении войти в гавань сегодня днём, поэтому во время боя будет необходимо особенно чётко выполнять все команды.
– Но батарея?
– спросил доктор, - извините, что перебил вас, капитан. Разве не знаете, как подозрительны испанцы? Если не остановимся при входе на рейд, с батареи расколют нас ядрами.
– Что за беда!
– отвечал Бонапарт.
– Получим два-три ядра в борт, главным фактором успеха будет внезапность.
Помимо внезапности Бонапарт рассчитывал, что испанцы вначале могут принять фрегат за корабль, прибывший из Акапулько, и не станут открывать огонь во время его входа во внешнюю гавань Сан-Бласа. При ясном воздухе в нынешнее время года остров Трес-Мариас, островок Изабеллы и три Педро Бланки служили прекрасными указателями для судов, приходящих от веста; за второй скалой на расстоянии 20 миль до рейда уже начались якорные глубины. Пандора прошла мимо выходящей из бухты рыболовецкой лодки, и оттуда ее приветствовали веселыми криками.
– Прибавьте парусов, мистер Уайт, - велел Бонапарт.
Матросы, собравшиеся на полубаке, с тревогой поглядывали на бледно-зеленую линию, показывающую границу отмели. Лейтенант Мун выругался и заметил:
– Это будет опасно, чертовски опасно.
Приняв фрегат за свой, батарея прикрывавшая вход в гавань молчала, никто не ожидал такой наглости от англичан. Под всеми парусами прошли под жерлами пушек и стали на якоря напротив неказистого испанского корвета, прямо у внутренней кромки отмели. Было видно, как к берегу скачут всадники, еще издали крича что-то воинственное.
– Дьявольское им проклятье!
– прорычал Пауэлл.
– Почему эти ублюдки не открывают огня?
Испанцы и мысли не допускали, что кто-то рискнет вклиниться между корветом и берегом, ведь это почти наверняка означало сесть на мель. Батарея левого борта 'Любимицы', обращенная к набережной, оказалась загроможденной множеством хозяйственных предметов и не могла вести огонь.
– Мистер Прайс! Вы старший, возьмете мичмана, квартирмейстера, двух боцманских помощников и двадцать матросов. Мистер Пауэлл, стройте ваших пехотинцев!
– Вперед парни,- Бонапарт отправил на борт корвета десант, для большей убедительности на 'Пандоре' открыли пушечные порты. Атакующие смели якорную вахту и в несколько минут очистили верхнюю палубу 'Любимицы' сдавшейся без всякого сопротивления. С берега тем временем уже слышался барабанный бой тревоги.
Где-то минутой позже испанский комендант удовлетворил любопытство Пауэлла. Несколько пушек батареи выпустили свои снаряды, выплюнув крупные кольца дыма..
'А ну-ка, опалим бороду королю испанскому!'. Фрегат накренился от отдачи бортовых пушек и тем самым положил начало получасовой канонаде, во время которой крушил кастильо из своих орудий. Положение было напряженным, к счастью для англичан, камень-известняк только с виду казался прочным. Довольно часто случалось, что, после удара девятифунтового ядра в стену кастильо целый сегмент ее взлетал в воздух, оставляя неровную белую брешь. Все-таки за это время испанцы смогли положить несколько выстрелов в корпус 'Пандоры', что стоило ей двух человек убитых и семь раненых, один из них смертельно.