Путь Черной молнии
Шрифт:
– Ну как тут у вас?- просил Воробей.
– Да все ништяк, мусора понемногу подвывают,- ответил один из "охранников".
– Парни, дайте пожалуйста воды,- попросил один их прапорщиков.
– Сиди сука, мусор гнойный, я щас тебе такой воды дам!- заключенный со всей силы ударил дубинкой по дверной решетке.
Прапорщик замолчал.
– Вы что, им воды не даете?- возмутился Сашка.
– Да пусть подыхают козлы, еще воды я им буду подавать,- выругался зэк.
– Ты, урод! Кто же отказывает в воде, вы что здесь устроили? Вы что быки, дубаками устроились?
– Воробей взял заключенного за грудки и угрожающе на него зашипел,- тебя сученок не надсмотрщиком здесь поставили и если ты, таковым себя считаешь, то пошел вон отсюда.
Пацаны, пришедшие с Сашкой, открыли двери изолятора и выпроводили троих "надзирателей".
Напоив водой каждого из смены контролеров, парни дали им еще по небольшой пайке хлеба.
– Не обессудьте, граждане начальники, больше кормить нечем, ваше руководство не позаботилось о вас,- с сарказмом произнес Сашка.
Затем они зашли в камеру к раненному лейтенанту. Он лежал на нижних нарах, перевернувшись на живот. Его голова покоилась на подушке. Сергеев аккуратно перевернул его на спину, офицер при этом застонал. Наблюдавшие за этой картиной заключенные, ужаснулись: лицо раненного превратилось в сплошное кровавое месиво.
– Давайте быстро перенесем его на улицу, мне нужен свет,- произнес Лепила, - пацаны, мне еще нужна вода, спирт и скобы. Кто-то из вас должен сбегать в санчасть и принести инструменты в медицинской цинке, они лежат в кабинете врача.
Глазун, находящийся все время с Сашкой, выскочил из ШИЗО и кинулся в санчасть, через десять минут он уже протягивал инструменты доктору.
– Жаль спирта нет,- произнес Сергеев,- для дезинфекции необходимо. Ладно, промою водой и постараюсь заштопать.
Доктор закончил колдовать над лицом лейтенанта и забинтовав его, оставил небольшие щели для глаз и рта. Нахмурив брови, Сергеев произнес:
– Не знаю пацаны, как для вас, но для меня - врача, все это представляется варварством. Нельзя же так издеваться над человеком.
– Спорный вопрос, - ответил Зеля, - когда менты отоваривают одного вчетвером, они почему-то об этом не задумываются.
– Привыкай конкретно предъявлять, а не с бухты - барахты, одернул Зелю Сашка, - там, на баррикадах шел справедливый бой, и каждый считал себя правым. Когда бой прекращается, все стороны должны помогать раненным. Такова мудрая политика войны. Помните о Севастопольской битве, когда участвовали многие страны мира: французы, англичане, русские: когда бой прекращался, солдаты забывали о войне и ходили по неприятельским окопам, подбирая своих раненных.
– Слушай, Сашок,- обратился Сергеев Воробью,- а ведь ты прав, офицеру необходима срочная госпитализация, здесь нужен опытный хирург. Сильное сотрясение и перелом носа, переносица раздроблена, я сделал все, что мог. Попроси Дрона и братву пусть отдадут его, иначе он не выживет.
– Я все сделаю, чтобы ему помочь,- пообещал Сашка,- я хорошо помню его. Брагин меня в санчасть забирал, когда Пархатовские быки на мне чечетку отбивали.
Лейтенант с трудом поднял руку и, вцепившись в рукав Воробьевской куртки, прохрипел:
– Помоги мне, пожалуйста, у меня дома маленькая дочь. Помоги, я тебя очень прошу.
– Сашка кивнул в знак согласия и направился в штаб.
На втором этаже он застал почти весь костяк восставших. В комнате было сильно накурено, и слышался смех. "Видимо Макар опять в своем репертуаре", - подумал Сашка, садясь рядом с Дроном. Рассказав вору о тяжелом состоянии лейтенанта, Сашка обратился ко всем:
– Братва, что будем делать? Ему жить осталось до вечера. Давайте отдадим его.
– Пусть гниет, сучий потрох,- с гневом произнес Серега Сокол, - они в изоляторе и БУРе не замечают, когда нам хреново, сами готовы ножку подставить, чтобы мы скорее в ад скатились.
– Ради чего мы бунт подняли, чтобы мусоров по головке гладить?
– прозвучал другой голос.
– А когда они нас, да саперными лопатками...
Зашумела братва, заволновались мужики.
– Их б..... на фонарных столбах нужно вешать, чтобы остальным ментам было видно,- раздался категорический голос.
– Я считаю, его нужно отпустить,- поднял руку Ирощенко, - между прочим, Брагин неплохой человек и перешел сюда в колонию из СИЗО, потому - что имеет свои независимые взгляды на мусорскую систему.
– Карзубый, что ты его защищаешь, - мусор хорош только тогда, когда он мертв!
– Я за то, чтобы лейтенанта отдать,- поднял руку Макар,- мы не стервятники, чтобы питаться падалью, мы должны выигрывать в честной борьбе.
– Я тоже поддерживаю Карзубого и Макара,- заступился Каленый,- мы не должны вести себя, как звери. Одно дело защищать свои права, и бить ментов, а другое - оставаться людьми. Не нужно смешивать гордыню с чувством собственного достоинства. Забыли, для чего Леха Дрон бунт поднимал?!
Все притихли и повернули головы к вору.
Дрон все это время молча слушал и наблюдал за спорящими. Он знал, для чего поднимал братву и мужиков на восстание, и откровенно говоря ему был не понятен вопрос Игоря Каленого.
– Я ненавижу Советскую власть и всю их мусорскую систему. Братва, и вы мужики! Все вы по-своему правы. У меня тоже чувство справедливости хорошо развито. Я никогда в жизни не пинал упавшего противника, иногда даже приходилось подавать ему руку, чтобы он поднялся. Мы не должны с позиции силы решать судьбу кого-либо, тем более наш враг сейчас немощен. В конкретном случае я сейчас говорю о лейтенанте. Как вор в законе, я не должен прогибаться под мусоров, но как человек, я не бью слабого, и мое последнее слово: я призываю братву - отдать его, но учитывая сложную ситуацию среди восставших, я предлагаю отдать его труп.
– Как?!
– опешил Сашка.
– Леха!!
– воскликнул Ирощенко.
– Вы меня неправильно поняли, его нужно накрыть окровавленной простыней и отдать на КПП, как труп. Просто многие не поймут нас, а особенно те мужики, кто находился рядом с погибшим пацаном. Ну, что братва притихли? Голосовать будем?
– Не стоит,- произнес Макар, - тем более у Брагина маленькая дочь,- и, улыбнувшись, обратился к категорически настроенной братве,- нам лишний рот не к чему, на кой ляд нам нужен такой заложник, самим уже есть нечего, провианта осталось, раза два покормить мужиков.