Путь Черной молнии
Шрифт:
Бунты такого масштаба были за редкостью в семидесятые годы.
Многие работники учреждений данного сектора потеряли бдительность и спокойно относились к серой массе осужденных, практически не способной, на такого рода инциденты.
Подавляли бунты оперативно и жестоко, и если имелись жертвы, со стороны осужденных, непременно выявлялись зачинщики массовых беспорядков и приговаривались судом к высшей мере наказания - расстрелу. Но, когда речь заходила о гибели сотрудников учреждения или солдат спецподразделений, существовал негласный приказ о ликвидации зачинщиков на месте, вооруженное сопротивление которых приравнивалось к государственному преступлению. Конечно, приказ для солдата - превыше всего,
Но и отдающие приказы понимали, что голыми руками не остановить взбунтовавшихся зэков. Средства защиты перед вооруженным преступником не могли противодействовать самодельным бомбам и бутылкам с зажигательной смесью. Все это указал в своем рапорте высшему начальству генерал Зыков.
В его памяти всплыли события, произошедшие три года назад в колонии для малолетних преступников. В Тогучинском районе, недалеко от поселка Горный, в Буготаке располагалась зона для содержания несовершеннолетних. Малолетние заключенные подняли бузу и подожгли клуб. На место прибыл пожарный расчет для тушения огня. Решив воспользоваться удобным случаем, группа малолетних осужденных захватила пожарную машину и, выбив въездные ворота, освободили проход для всех желающих покинуть зону. Естественно, поначалу лагерное начальство было в замешательстве, открывать по малолеткам огонь из оружия нельзя, а те в свою очередь, быстро скрылись на машине. На помощь администрации колонии и лагерной охране подоспели внутренние войска и подразделения милиции, начался отлов осужденных, бежавших из колонии. Кого находили в "усмерть" пьяными прямо в ограбленном ими магазине, других снимали с товарных вагонов, третьих хватали на улицах и в лесонасаждениях. В общем, повозились тогда с малолетними преступниками и получили серьезные взыскания от начальства.
Сегодняшний бунт, не слыханный по своей подготовке и организованности, пожалуй, затмил предыдущие, когда - либо произошедшие в области.
Просматривались четкая организация и соблюдение дисциплины среди заключенных. Чувствовалась авторитетная рука, направляющая массы уголовников на те или иные объекты - значит, все было заранее подготовлено. Какая высокая организованность и четкость приказов! А требования заключенных к властям - целый манифест!
Генерал Зыков и майор КГБ Бортников, рассмотрев личное дело Дронова, были поражены бездействием режимной и оперативной частей, здесь явно проглядывались лояльные отношения администрации колонии к данному заключенному.
"Или здесь что-то другое? Неужели преступный сговор или подкуп, а может халатность?
– думал Бортников,- вопросы, одни вопросы. Все - таки, насколько опасны воры в законе, когда они находятся в бесконтрольном состоянии - выходит рано еще хоронить "Последних из Могикан", как он вообще поступил в эту область? О передвижении коронованных воров обычно всегда известно оперативным частям, а в первую очередь управлению ИТУ. Ладно, пусть генерал берет все под контроль и горе тому, кто допустил такую халатность".
Да, действительно, своим приказом Зыков отстранил от руководства колонией полковника Сереброва и майора Кузнецова, считая, что тщательное расследование покажет и выявит причины их халатности.
– Ничего генерал,- успокаивал его майор Бортников,- бунты, начинающиеся спонтанно, превращаются в неорганизованное сборище, которому по определению даже нельзя дать оценку. Еще один день и против главарей поднимутся все мужики.
– Э-э! Нет, майор, только не в сегодняшнем случае. Вот к примеру расскажу тебе последствия одного бунта в нашей области, так на деле существует парадоксальное объяснение после его подавления: когда зачинщиков беспорядков допрашивали следователи, так один бунтарь, ничего не придумав лучше, отвечал: "Не было спичек в зоновском ларьке, потому и начали бунтовать". Скорее всего, нужна была причина начать бунт, а поводом послужило обнаружение составом контролеров в ШИЗО пьяных осужденных,
– Товарищ генерал, - прервал их разговор дежурный офицер,-вас к телефону, Москва.
Генерал поднял руку, и все замолчали.
"Наконец то,- подумал Зыков ,- хоть какое-то движение".
Выслушивая по телефону указания, он только произносил короткие фразы:
– Так точно! Слушаюсь! Будет исполнено! Доложу лично! Всего хорошего.
– Так, быстро по машинам и к колонии, по дороге и на месте обсудим ситуацию,- распорядился он.
Приказ из Москвы гласил о следующем: "Принимайте решение по обстановке, стрелять разрешается только в исключительных случаях, когда существует прямая угроза жизни мирных граждан и военнослужащих. Для устрашения бунтовщиков разрешается стрелять в воздух и поверх голов. По исполнении немедленно доложить".
Генерал Зыков и майор Бортников получили негласный приказ, подтверждающий их полномочия для жесткого подавления бунта.
– Что передают наблюдатели?- спросил майор.
– Пока заключенные в колонии не проводят никаких действий, но ранее замечено, что с одного отряда, который находится здесь ,- майор Ефремов указал пальцем на карте, где располагалось строение первого отряда, - в сторону изолятора провели под охраной группу заключенных. Другие группы стаскивают на баррикады дополнительно тумбочки, железные кровати.
– Какие лучшие позиции были избраны снайперами?
Майору Бортникову показали месторасположения стрелков и отметили "мертвые зоны", которые по понятным причинам не простреливаются, мешали расположения двухэтажных корпусов.
– Вы считаете, что среди заключенных есть специалисты, способные разбираться в боевой тактике противника, и в порядке расположения наиболее удобных огневых точек?
– Товарищ майор, после неудачной попытки нашими спецподразделениями овладеть колонией, можно судить, что среди осужденных есть стратеги или, по крайней мере, люди, ранее служившие в особых армейских частях, - сказал майор - командир группы.
– Ну конечно, откуда вору в законе знать такие премудрости,- генерал Зыков постарался выдавить из себя улыбку,- хотя в принципе хотелось бы мне после этой серьезной заварушки побеседовать лично со всеми организаторами бунта. Ознакомиться не с материалами уголовных дел, а именно с лицами, но думаю, что сделать это будет весьма проблематично.
Офицеры понимающе закивали.
Бортников обратился к офицерам, командирам спецподразделений:
– Чтобы дезориентировать бунтовщиков и не дать им сконцентрировать внимание на холостых выстрелах, предлагаю: очень осторожно посылать очереди из огнестрельного оружия. Это касается солдат, которые будут находиться в БТРах. Мы должны создавать видимость, что все бойцы стреляют по-настоящему - это обстоятельство должно напугать и посеять панику в рядах заключенных. Еще раз напоминаю, что стрелять в осужденного разрешено только командирам и только в экстренном случае, за каждого погибшего я буду требовать от офицера подробный рапорт.
Подъезжая к мятежной зоне, генерал и майор увидели из окна армейского "УАЗика", как милицейские и военные кордоны разворачивали практически все автомобили. Исключением являлись машины скорой помощи и военных. По периметру всей колонии, вдоль внешнего забора, расположились бойцы внутренних войск, вооруженные автоматами. Через каждые триста метров прохаживались военные с овчарками. По углам забора стояли бронетранспортеры, готовые в любую секунду рвануться в бой.
У главного подъезда к колонии располагался БТР КМШ (Бронетранспортер Командно-штабная машина). Со стороны главных ворот, отойдя на безопасное расстояние, расположились штурмовые отряды спецподразделений и два БТР-70 с пулеметами на башнях. Дальше: где располагались ворота в промзону, тоже находились идентичные подразделения. Два военных вертолета ожидали приказа, чтобы подняться в воздух с площадки, около близлежащего "Клещихинского" кладбища.