Путь Черной молнии
Шрифт:
Кто мог, что-то пристроить к стене, прильнули к окнам. Их взору открылась ужасная картина: менты, солдаты, охранники гонялись за заключенными и били их, кто ногами, кто саперными лопатками, кто дубинами, а кто просто наносил удары кулаками. В ход шли приклады автоматов, били по всем частям тела, лишь бы уложить на землю. Укладывали лицом в пыль и руки за голову, ноги шире плеч, и в таком положении не шевелиться. Как только двинулся, кто-нибудь из ментов подскакивал и со всего маху наносил удар дубинкой по спине, по ягодицам, по плечам.
Когда рассматривали, что творится за окном, не успели засечь, как БТР с ходу протаранил дверь в цех. Ворота с грохотом отлетели прочь, очередь из башенного пулемета ударила под своды цеха, оглушив своей стрельбой заключенных. Конечно, стреляли для отстраски.
Раздался командный голос:
– Всем лечь на землю, руки на затылок, считаю до трех, кого застану стоя, самолично пристрелю, как собаку,- крикнул военный в звании капитана.
Никакого смысла не было кидаться на вооруженных автоматчиков: пришлось подчиниться приказу.
– Вон тот,- показал пальцем молодой боец своему командиру на Леху Сибирского,- это он метнул бомбу.
– Этот!
– прорычал здоровяк. Он подскочил к Лехе, и что есть силы, пнул ногой в живот. Леха задохнулся. Капитан пинал его с остервенением и приговаривал:
– Ах, ты мразь конченная, ты у меня до суда не дотянешь, я втопчу тебя в землю ублюдок поганый. Ты ж моих солдат положил, подонок! Ненавижу тебя гад!
Кое-кто из мужиков подняли головы и попытались хотя бы словом защитить своего товарища, , но ответом послужил град ударов дубинками. Насытившись, громила ткнул носком сапога неподвижное лицо Лехи, как бы хотел убедиться: жив ли заключенный. Сибирский застонал.
– Живой тварь, ну ничего, я его до автозака (спецмашина задействованная в перевозке заключенных) на пинках буду нести,- заявил вояка.
Через переговорное устройство послышалось сообщение: "Немедленно прекратить стрельбу! Предупреждаю, оружие на поражение ни в коем случае не применять!".
В следующий момент трагедия разыгралась так быстро, что военнослужащие не смогли вовремя отреагировать. Вася Симута поднялся с земли, он не находился со всеми вместе, а лежал поодаль за коробом мусора, и естественно его никто из военных не заметил. Все время, пока "жлоб" в звании капитана пинал ногами Леху, Вася лежал и наблюдал. Когда прозвучал приказ, переданный по рации, военные невольно повернули головы.
Васька поднялся во весь рост и, ухватив в обе руки пруток арматуры, собрал последние силы. Он быстро преодолел расстояние до громилы и с силой воткнул ему прут в шею. Какие - то секунды Васька не отпускал кусок арматуры, не давая капитану вырвать пруток их шеи. Солдаты вскинули автоматы и прицелились в Симуту, но не стреляли, боясь задеть своего командира. Когда последний, теряя сознание, и захлебываясь кровью, упал на колени, несколько очередей ударили в раненного Ваську, он упал на своего врага, сраженный пулями.
Ненасытное ощущение зверства, с каким били и пинали заключенных военнослужащие, было отчасти оправдано. Месть за погибших, раненных товарищей и сослуживцев, толкала их на дальнейшие силовые действия. Поднимая на ноги бунтовщиков, военные прикладами и дубинками погнали их в сторону центрального плаца. Двоим осужденным пришлось закинуть руки Сибирского себе за плечи, и волочь бездвижимое тело друга вслед за всеми.
Осматривая цеха снизу до верха, солдаты и лагерная охрана вытаскивала наружу спрятавшихся заключенных. Их жестоко избивали и отправляли под конвоем на центральный плац. Изредка по обеим зонам находили бездыханные тела зэков.
Возле кочегарки служебные собаки что-то учуяли, и стали рваться к куче угля, разгребая лапами. Когда откопали, то этим "что - то" оказались три трупа заключенных, с изуродованными лицами и пробитыми головами. Прапорщик в сердцах выругался:
– Вот гады, даже своих заключенных, и то не пожалели. Ну, звери, как пить дать звери!
В цехе, где смертельно был ранен капитан, охрана обнаружила странный мешок, его верхняя часть торчала из грязной воды, которой был наполнен не до краев бак. Развязав мешок, все ахнули от ужаса, показалась голова заключенного, его лицо было синеватого оттенка и исцарапано до самого мяса. Вытащив тело из мешка, взору собравшихся военных, предстал парень - зэк: одежда его была изодрана, все руки исцарапаны. Следом из мешка вытряхнули трех дохлых кошек. Слабонервные и слишком чувствительные бросились по сторонам, так как от этого зрелища нутро выворачивало наружу.
– Это надо до такого додуматься,- сказал охранник,- садисты проклятые!
Солдаты, взяв труп за рукава куртки, потащили на улицу, но в этот момент послышался едва различимый стон, заключенный подал признаки жизни. Им оказался Рыжков - Пархатый.
Видимо Господь Бог даровал ему жизнь, а может, напрашивался другой вывод: сам дьявол дал ему возможность выжить, и продолжить свои недобрые намерения.
Когда солдаты и десант мотострелков разобщили толпу заключенных, спецгруппе военных был дан приказ: "Ворваться в здание ШИЗО и освободить заложников".
Человек пятнадцать окружили вход в изолятор и хотели применить трубу, как таран, брошенную Воробьем и пацанами, но внезапно двери изолятора распахнулись: на пороге стоял опешивший заключенный. Он исполнял роль охранника заложников, и где-то, в глубине ШИЗО находились еще двое. Видимо ему было интересно взглянуть, что происходит на улице, вот он и открыл двери.
Уложив зэка на землю лицом вниз, группа захвата ворвалась в общий коридор. Мгновенно захватив изолятор, военные положили на пол еще двух заключенных, пробежав по их ребрам ударами дубинок.
Схватив связку ключей, солдат поспешил открыть камеры. Сквозь крики узников невозможно было разобрать: чего же они кричат? Вытащив в коридор раздетых до трусов людей, вояки принялись успокаивать кричавших, а успокаивали ударами сапогов и дубинками. Откуда же им было знать, что раздетые были никто иные, как сотрудники учреждения, а тех, кто был в форме они с неподдельной радостью, вывели из камер и под охраной повели на КПП.
Солдаты, исправно выполняющие приказ командиров, даже слушать не хотели вопли и стенания избитых контролеров, но спустя некоторое время один активист, переодетый в форму, обратился к офицеру и объяснил суть создавшейся ситуации. Военным ничего не осталось, как собрать в одну кучу раздетых сотрудников и одетых в форму зэков. Всех скопом повели на КПП для последующих разборов.