Путь Черной молнии
Шрифт:
– Если со стороны азиатов нет претензий, то и с нашей стороны все путем,- сказал Волков.
Дежурному офицеру тоже не хотелось поднимать лишний шум, случилась бы драка на обычном этаже, а то ведь в транзитке, завтра же Джамбульские уйдут по этапу из области, и все утихнет. ДПНС удовлетворился тем, что перевел азиатов в другую камеру.
– Санек, я перед тобой в неоплаченном долгу,- обратился к нему Волков,- я думал эти черти Джамбульские успокоились и можно заснуть. Ты разве не спал, когда на меня чемергес набросился?
– Спал, но меня словно кто-то разбудил.
– Видно
Сашка скромно промолчал и на основные вопросы не ответил, а только мягко заметил:
– Ты меня тоже вовремя предупредил, так что мы с тобой квиты.
Сон был нарушен, и Сашка сел напротив Волчонка, засыпав его разными вопросами. Ему действительно было важно мнение такого "росомахи" уголовного мира, как Волков Владимир.
– Ты мне объясни Волоха, на суде двоим нашим бунтарям дали особый режим, разве это возможно с первой ходки?
– Ну, допустим не первой, судили их во второй раз, а дали полосатый режим за тяжесть преступления. Я так понимаю, первые пять лет они будут в крытой сидеть?
– Так и есть,- подтвердил Сашка.
– Такое происходит в особых случаях, пусть Бога молят, что зеленкой лоб не намазали.
– Как ты думаешь, в какую зону нас отправят?- спросил Сашка.
– Пока мы в транзитке, нас могут по распределению и на дальняк отправить, все от управы зависит, они там балом правят. В Новосибирской области шесть зон - строгачей. Не знаю Санек, хорошо бы в городе оставили, к примеру: на "Восьмерке" или "Пятерке", у меня там знакомых уйма, да с воли есть, кому греть.
– У тебя родные в Новосибирске?- спросил Сашка.
– Нет, ты не поверишь, я родом из деревни, с Алтайского края. В детстве в Рубцовске жил, потом спецшкола, малолетка в Краслаге, там и познакомился с Арканом.
– Так ты с ним на малолетке сидел?
– Ну- да, Аркан тогда получил срок за бугра, топором ему голову пробил, его судили и отправили в другую область, а я на "мужики" (лагерь для взрослых) поднялся,- Волков тяжело вздохнул,- затем поехало, понеслось: на воле задерживался ненадолго, мотало меня по всей стране. Уральские тюрьмы и зоны обошел, в Усть-Куте в наркотзоне был, там мы с Арканом опять встретились, правда я раньше на свободу вышел и встречал его по звонку. Потом опять попал в Краслаговские лагеря, в Решетах парился.
– У меня отец тоже в Решетах сидел.
– А в какой зоне?
Точно не знаю, но я помню, что последний раз в "Двадцатке" сидел в Краслаге.
– Я тоже там чалился! Может, мы с ним были знакомы, у него какая фамилия?
– Как и у меня - Воробьев.
– Нет, не знаком. Меня потом во Владимирскую тюрьму отправили, за отрицание, позже в "Златоуст" загнали. Пришлось свою правоту перед ментами доказывать: вскрыл себе вены на руках, - Волчонок показал Сашке крупные, белые шрамы на левой руке.
– Потом снова Владимирская и свобода.
– А последний раз?- поинтересовался Сашка.
– Червонец особого втерли, двадцать четвертую вменили, и стал я "ООР" (Особо - опасный рецидивист).
– Волоха, ну как там на особом?
– Как и везде, мужики пашут, бродяги в потолок поплевывают. Каждый выбирает свой путь: кому в крытку, кому на "черную", я поначалу тоже воду мутил, да потом решил с головой дружить. Надо Санек мозгами больше упираться, насиделся я по крыткам и карцерам. Не сломали меня менты, но здесь идея нужна. Я любого пойму: вора в законе, и мужика - работягу. Вон Леха Дрон, молодой был, и нечета многим ворам, у него свой стержень в характере. Аркан - кореш мой, тоже идейный, он даже за меня слово молвил перед ворами, я по своим понятиям и поступкам тоже мог в воровской семье оказаться.
Волков замолчал.
– Ты отказался?
– Нет, Санек, в историю серьезную вляпался. Я одну мразь на тот свет отправил, он в то время положенцем был, а таких трогать нельзя. Аркан потом на воровской сходке отмазал, и меня не тронули, иначе я с тобой бы сейчас не разговаривал.
– Волоха, а за что ты его замочил?
– По моим понятиям и кстати воровским, насиловать малолеток, а потом убивать - это не делает чести уважаемому парняге, а тем более положенцу.
– Так он насильник, что ли?
– Он мою сестренку родную насильно взял, а потом животное побоялся, что она его сдаст и задушил подушкой. Мы ведь с ней детдомовские, по малолетству со шпаной связались, она за мной глупенькая, как хвостик болталась, - Володька замолчал и потер виски пальцами, затем вздохнул и продолжил,- я сидел в тот момент, и не мог знать о ее смерти. Когда освободился, мне братва на ушко шепнула, я этому гаду через Аркана предъяву вынес. Этого "лохматого" (Насильник) на сходке опросили, хотели решить все по справедливости, но он повернул все иначе: мол, сдала его шлюха, и он ее порешил.
Мне эта тварь, пользуясь статусом положенца, в наглую, без свидетелей заявил, что убрал ее, за - то, что она своим братом стращала.
Вмазал я ему обрезком трубы по башке и перед его агонией, сказал: "Сдохни тварь - это тебе за сестру". Он тут же копыта отбросил.
– По мне, ты поступил справедливо, если бы он повинился перед тобой, а то ведь себя правым считал. Ты после его убийства больше не блатовал?
– наивно спросил Сашка.
Волчонок улыбнулся.
– Нет Санек, мужиком жил, но честь свою пацанскую ничем не запятнал, меня по - прежнему уважают, и мой голос имеет вес по разным зонам и тюрьмам. Нужно человеком себя вести и таковым оставаться, даже несмотря на обстоятельства и условия, а авторитет - дело наживное.
В последнее время Сашку постоянно мучил вопрос: "Тот ли это Аркан, о котором уже не раз приходилось слышать? Мы с дедом встретили на болотах Аркадия, подручные называли его вором. Но был ли он в законе? Не помню. Мне тогда было пятнадцать лет, и слово вор для меня значило - красть, воровать, а что существовали еще какие - то воры, мне до того не было дела".
Если Аркан один и тот же человек, то Сашка терялся в объяснениях. Именно теперь, как совместить свой давний поступок, решение бросить Аркана в болоте и теперешнюю помощь вора? Дилемма! Душой и сердцем он конечно же был на стороне деда и готов отстаивать свою правоту до конца: они защищали свою жизнь.