Путь чести
Шрифт:
— Срезнями по лощадям — бей!
В полет по моей команде отправляются одни из самых распространенных у детей боярских стрел с плоскими, широкими наконечниками — наносящями столь же широкие резанные раны бездоспешным всадникам и их скакунам. И если у бронированных гусар срезень может поразить лишь ограниченные участки тела (локоть, ногу или лицо), то лошади их совершенно беззащитны! И пусть плотность нашей стрельбы из луков не столь велика, как у английских йоменов при Азенкуре, и погасить вражеский удар одними лишь срезнями мы не сможем — все же доставить ляхам определенные неудобства получается вполне.
Особенно, когда раненый жеребец в плотном строю роты падает наземь, и через него, не успев затормозить, летит следующий во втором ряду всадник, стремительно приближаясь к земле!
...Расстояние между нами и скачущим навстречу врагом сокращается в считанные мгновения. Вот нас разделяет уже семьдесят метров… Вот шестьдесят…
Пятьдесят метров.
— Стрелки с карабинами, приготовились! По команде — бей по лошадям!!!
Кавалерийские карабины, доставшиеся рейтарам моего эскадрона в «наследство» от драгун Орлова, за пятьдесят шагов могут, в теории, пробить и кирасу — но это если стрелять по всадникам прицельно и неподвижно на месте. И желательно в плотном линейном строю... Сейчас же рейтары не смогут вести более-менее точный огонь из седла — а потому крупные вражеские скакуны являются приоритетной целью.
Вскинув мушкеты с колесцовыми (или кремниевыми) замками к плечу, вчерашние дети боярские все же довольно сносно держаться в седлах, крепко стиснув конские бока ногами — и потому, как я надеюсь, пули их полетят совсем не в молоко!
Вот и метров тридцать пять осталось… То есть как раз пятьдесят шагов.
— Пали!!!
Ряды эскадрона затянуло пороховой дымкой — но скачущие рейтары оставили ее за спиной в одни миг. Со стороны же противника из седел вылетело не менее двух десятков гусар — весьма эффектное зрелище, скажу я вам! И пусть лучники «набили» не меньший результат — но их жертвы падали наземь вразнобой. А тут ляхи отправились в полет, под копыта жеребцов своих сослуживцев, словно по команде!
Эх, жаль, что не успеваем перезарядить карабины…
— Самопалы приготовить! Цельсь!!!
Я первым склоняю руку с пистолем в сторону стремительно сближающимися с нами панами, но разряжать оружие не спешу — ещё слишком большое расстояние… Рейтары эскадрона дисциплинированно следуют моему примеру — но на всякий пожарный я уточняю:
— Ждем!!!
Двадцать пять метров… Двадцать… Пятнадцать! Все, с двадцати шагов скакунов и так достанем!
— По лошадям… Пали!!!
Правую руку дергает от сильной отдачи, пороховая дымка закрывает обзор — но тут же я пролетаю сквозь нее; мгновением спустя вскинув пистоль, зажатый в левой руке, я разряжаю ее в грудь всадника, нацелившего наконечник пики мне в живот! Тяжелая пуля ударила в кирасу гусара, буквально отбросив его на лошадиный круп; раненый лях не смог удержать в руке пики, и наконечник ее скользнул вниз, разминувшись со мной всего на пару мгновений…
А следом бургиньот с чудовищной силой рвануло с моей головы так, что лопнул кожаный ремешок под подбородком; я едва сумел удержаться в седле! Спустя мгновение, из дымного облачка сгоревшего при выстреле пороха вылетел гусар второй шеренги роты, занеся саблю для удара!
Я бы не успел выхватить собственный клинок и поставить блок под вражеский удар. Нет — но вместо этого разрядил с левой руки «отцовский» пистоль, буквально от пояса, с четырех шагов угодив тяжелой пулей в лицо противника…
А уже после рванул из ножен трофейную саблю, ударив навстречу падающему на голову палашу! Налетевший на меня гусар рубанул от души, вложив в резкую, стремительную атаку вес тела и всю доступную ему силу; на мгновение подумалось, что именно такими ударами противников рассекают от шеи и до пояса! Запястье правой пронзило болью, но пусть и с трудом, я все же парировал выпад, на мгновение раскрыв противника — и тут же коротким, резким прямым выпадом направил елмань в лицо гусара! Клинок ткнулся во что-то упругое — и враг заорал от боли, прижав к ране раскрытую ладонь безоружной левой руки… А мгновением спустя он в буквальном смысле потерял голову — попав под размашистый удар шотландского корзинчатого палаша налетевшего на шляхтича Лермонта!
Несколько ошеломленный жутковатым зрелищем словно взлетевшей в воздух головы противника, я едва не пропустил укол кончара, коим меня попытались проткнуть, словно пикой! Враг направил скакуна прямо на меня — но все же сильным ударом сабли по граненому клинку мне удалось отвести его острие в строну... И тут же, крутанув саблю запястьем (как учил «Тимофей»), я рубанул еще раз, с протягом, направив елмань сабли к открытому бедру гусар! Наточенное едва ли не до бритвенной остроты лезвие оставило на ноге отчаянно завопившего противника широкую, рубленно-резаную рану — после чего ошеломленный болью лях просто вывалился из седла…
И в этот же миг где-то за спиной горнисты воеводы Шереметева затрубили «отступление».
…Из блокгауза не очень хорошо видно конную сшибку, окутанную к тому же пороховой дымкой. Но момент, когда над строем московских всадников заиграли горны, отдав приказ к отступлению, я не пропустил, тут же обратившись к пушкарям, приставленным к трофейным фальконетам:
— Что братцы, все у вас готово?
Командир «расчетов», смуглый, этакого цыганского вида дядька с несколько шальным взглядом карих очей, довольно резко ответил:
— За стрельцами своими присматривай — а мы свое дело знаем.
— Экий ты… За моих «ореликов» не переживай, сами не оплошайте! А то три шкуры спущу!!!
Уже не отвлекаясь на ответ головы пушкарей (скользкий какой-то тип, явно себе на уме), чьи имя просто вылетело из памяти, я обратился к полусотне:
— Каждый ратник стреляет из бойницы, меняемся, как и в пешем строю в четыре ряда! Первый залп — по моей команде! После — палите сразу, как только встанете к бойницам!
Глава 23
Я продолжаю напряженно вглядываться вперед, пытаясь разобраться, как протекает бой между московской конницей и кавалерией Сапеги. Задние ряды детей боярских, даже не успевших вступить в схватку, уже развернулись, и споро подгоняя коней, устремились назад. Следом потянулись и их соратники, кто успел быстро выйти из схватки — но это те «везунчики», кто находился примерно в середине строя. Однако же рейтары атаковали в первых рядах! И им же теперь придется как-то отбиваясь от врага, отступать в арьергарде…