Путь долга и любви
Шрифт:
— Спасибо, — прошептала я.
Кир снова потянулся к губам, и в этот раз я не отпрянула. Жар его прикосновения опалил, мир привычно поплыл и закружился, а вместе с головокружением пришла новая волна осознания.
Вспомнилась мужская общага. Вечер, когда впервые пришла в комнату сообщника, когда рыдала у него на руках, а он гладил по голове и шептал, что всё будет хорошо. Он уже тогда знал, кто я! А ещё… Кирстен знал, что, отвечая на вопросы об отце, я лгу. И Кир прощал эту ложь.
О Всевышний!
— Как давно ты меня раскрыл? — прерывая самый сладкий из всех поцелуев, выдохнула я.
— Ну… день на третий-четвёртый.
Это был удар ниже пояса. Фол! Полный и абсолютный.
— Что? — переспросила ошарашенно.
Брюнет дёрнул плечом, потом не выдержал — приподнялся, навис надо мной, уперев руки в мою же подушку. На губах боевика играла лёгкая, тёплая улыбка, от которой снова начала кружиться голова.
— Любимая, ну к чему эти расспросы? Всё позади, всё уже случилось…
— Кирстен, ты… ты…
Нет, слов у меня не нашлось. Назвать лгуном? Так ведь я тоже хороша. Возмутиться его поведением? А толку? Кирстен прав — всё уже позади, и смысла предъявлять претензии попросту нет. Но это не мешает чувствовать себя полной, абсолютной дурой!
— Если бы ты сразу сказал, кто ты, мы бы смогли избежать множества проблем.
— Например? — поинтересовался брюнет. Смотрел в этот миг только на мои губы. Причём пристально смотрел, завораживающе.
— История в библиотеке… — выдохнула я.
Меня одарили очередной тёплой улыбкой, спросили тихо:
— Сама-то в это веришь?
Я не верила. Более того, я точно знала — если бы Кир выложил все карты, раскрыл своё инкогнито, я бы сбежала из академии тотчас.
— А как так вышло, что никто из студиозусов и преподов за столько лет не узнал в тебе младшего сына короля?
— Ну почему никто? — продолжая гипнотизировать мои губы, отозвался Кир. — Морвен и Ликси знали.
Ох уж этот Морвен! Помню-помню, намёки, которыми сыпал ректор. Помню, как убеждал, что отношения с лучшим студентом боевого факультета для меня опасны. Какое счастье, что Жабе не хватило духу сказать, чем именно!
А Ликси? Ведь чувствовала, что именно из-за Кирстена гоблинообразный препод перестал ко мне придираться. Что ж, Ликси тоже винить не в чем.
— А остальные? — продолжала упорствовать я. — Ты пять с половиной лет в академии провёл. Неужели никто из сокурсников не заподозрил?
Они же дурборцы, они должны знать о семье своего монарха…
— Любимая, поверь, я сделал всё, чтобы ни у кого даже мысли не возникло,
Я не верила, я знала, что это действительно так. Принц Теридан всегда прятался от фотографических аппаратов, избегал светских приёмов, и слухи о нём ходили самые разные. С точки зрения нормального человека, поведение младшего сына короля было откровенно странным. С точки зрения сохранения инкогнито — разумным и закономерным.
— А… наша с тобой сделка? — выдохнула я. Синеглазое высочество подарило недоумённый взгляд, пришлось пояснить: — Когда ты предлагал сделку, ты о чём думал?
— О твоих губах.
— Кирстен, я серьёзно! Если ты… если мы…
— Я не лгал, — угадав ход моих мыслей, сказал Кир. — Я предложил встречаться, потому что действительно хотел оградить тебя от излишнего внимания парней. Ну и девчонки… они в самом деле меня достали. Но думал о твоих губах, да…
Я на провокацию не повелась, хотя целоваться хотелось очень.
— А колье? Кир, это же не аквамарины, это бриллианты.
— И?..
Точно знаю: он всё-всё понял, но…
— Ты подарил мне колье с голубыми бриллиантами в первую же неделю наших вообще-то фальшивых отношений. Почему?
Ответ был предельно лаконичным:
— Захотелось.
— Кир! — простонала я. Нет, он всё-таки невыносим!
— Мелкая, мне действительно очень сильно захотелось подарить тебе что-нибудь особенное. И в тот момент я не понимал, с чем это желание связано. А вот потом, примерно через недельку, понял…
— Чудовище, — выдохнула я.
— Люблю тебя, — прошептал Кир.
И снова его губы касаются моих. Легко, почти невесомо. А я пьянею и не могу сопротивляться этой мимолётной, почти целомудренной ласке.
Почему «почти»? Да просто одеяло давно съехало вниз, а ночная сорочка настолько тонкая, что чувствую жар его тела… и это несмотря на то, что Кир опирается на руки и совсем не стремится стать ближе.
А я хочу! О Богиня, как же я хочу этой близости. Хочу вдыхать аромат его парфюма, ощущать бархатистое тепло его кожи, плавиться от других — невероятно горячих, жадных поцелуев. Хочу его. Всего!
Вопросы, которые минуту назад жгли язык, из головы выдуло. Остался только один, но самый важный:
— Что теперь будет, Кир? Что будет с нами?
Боевик сверкнул глазами, потёрся носом о мой нос и ответил…
— Мы поженимся.
Сердце не дрогнуло, дыхание не сбилось, разум не затуманился. Даже в сладострастном плену объятий самого несносного принца на свете я прекрасно осознавала — осуществить это намерение будет очень-очень трудно.
Конечно, я подарила Кирстену недоуменный взгляд — надеялась, боевик поделится подробностями своего плана. Но вместо этого услышала иное: