Путь домой

Михеев Михаил Александрович

Конечно, как сказано в старой песне, «когда снаряды рвутся днем и ночью, скорей дают чины и ордена», однако каждая ситуация имеет две стороны, и как раз к искинту она повернулась обратной стороной. Экипаж корабля, получив повышения, получил в том числе и новейший линкор, а искинт, на полном серьезе рассчитывавший на то же самое, остался не у дел. Точнее, даже не то чтобы не у дел – просто на самом высшем уровне было решено, что корабль, превратившийся после того сражения в настоящую легенду, должен остаться в строю. Психологически, наверное, такое решение было верным, и поэтому, хотя после таких повреждений линкор дешевле было переплавить, его вновь загнали в док и провели не только полный ремонт, но и новую, более глубокую модернизацию.

И все бы ничего, но искинта на корабле оставили прежнего – вроде как легенду при легенде. Естественно, искинта это так «обрадовало», что ему хотелось развернуть башню и обработать генштаб чем-нибудь высокотемпературным и желательно взрывающимся. От тщательной и вдумчивой реализации этого навязчивого желания его удержала только на уровне железа вбитая система лояльности, однако характер его после этого испортился окончательно.

Как бы то ни было, по окончании длившихся почти год ремонта и модернизации линкор «Янычар» вновь отбыл на прежнее место службы, сменив дежуривший там во время его отсутствия линкор «Севастополь». И вновь потянулась служба, уже с другим экипажем и куда более рутинная. Исламские эмираты, получившие по сопатке и лишившиеся не только ударного флота, в который входила почти треть всех их кораблей, но и четырех планет, которые русские, не мудрствуя лукаво, подвергли орбитальной бомбардировке, сидели смирно и даже пукнуть без спроса боялись. Пираты тоже не дергались, помня, что с ними могут сделать орудия русского корабля, поэтому стационарная служба весь следующий год текла тихо и мирно. Один только раз заскочил сдуру бродячий ярл Бьерн Олафссон с эскадрой из пяти драккаров, этакой помеси эсминца и транспорта, равно паршиво приспособленных как для войны, так и для торговли. Однако ярл оказался достаточно умен, чтобы, раз уж занесла нелегкая на территорию империи, сразу же связаться с местным планетарным начальством, сообщить, что прибыл только и исключительно торговать, лечь в дрейф, дождаться линкора, позволить провести таможенный досмотр и, после распродажи привезенных товаров, быстренько свалить куда подальше. Это был последний спокойный год в судьбе «Янычара». Дальнейшее спокойствие было уже мертвым.

Не зря англичане выдумали фразу «Настоящий джентльмен хозяин своего слова. Захотел – дал, захотел – забрал обратно». Глуп тот, кто будет доверять людям, живущим по этому принципу, да и вообще глупы те, кто доверяет чужим. Увы, частенько бывает, что ум и сила несовместимы, так произошло и на этот раз. Российская империя за годы своего процветания стала слишком сильна, привыкла смотреть на соседей свысока, и имела для этого все основания, но при этом потеряла осторожность. В результате именно англичане смогли нанести русским удар в спину.

Торговые корабли Британского Содружества в этом секторе космоса были гостями довольно частыми. Правда, на Счастливой было особо не расторговаться, но зато на ней они не раз производили бункеровку и давали отдых экипажам – так уж получилось, что русские сектора разрубали территорию Содружества надвое, и британцам оставалось или делать огромный крюк, или договориться с русскими о коридоре и дозаправке. Естественно, они выбрали более быстрый и менее затратный вариант – хотя топливо в русском секторе им продавали втридорога, все равно это выходило дешевле, чем почти неделю тащиться в обход.

Этот корабль вел себя как и все прежние – вышел на орбиту, прошел таможенный досмотр, приземлился, забункеровался и отбыл по своим делам. Экипаж, как и положено, нажрался перед отлетом в баре, повздорил с местными, полез в драку, отхватил по морде (англичан били во всех русских портах – они, задиры и снобы хреновы, хоть и были ребята крутые и боксом увлекающиеся, но один на один и стенка на стенку все же вещи разные) и, довольный проведенным вечером, отбыл на свой корабль. А через два дня после их отлета началась эпидемия.

Надо сказать, в то время биоблокада еще не была разработана – она

появилась уже после Большой Усобицы как ответ на первые дни той войны. Во времена же империи до этого не додумались – фармакология в России была на достаточно высоком уровне и обеспечивала защиту от любой, казалось бы, болезни. Увы, против боевых вирусов, которые были запрещены, и все, включая тех же британцев, подписывали соответствующие договора, стандартная фармакология оказалась бессильна, а серьезного исследовательского центра на планете не было – к чему он на заштатной и безопасной планетке? Да и будь на Счастливой что-либо подобное, вряд ли это помогло бы – болезнь развивалась стремительно и между первыми симптомами и смертью проходило всего два-три часа. Ни один врач, ни один ученый за это время не смогли бы ничего сделать, не говоря уж о том, что синтез вакцины – занятие долгое и трудное.

Самое паршивое, что искинт даже не понял тогда, что произошло, – решил, что какая-то местная болезнь. О причинах и последствиях произошедшего он узнал уже от Виноградова и был очень удивлен. Нет, не тому, что кто-то решил попробовать империю на прочность – теоретически такую возможность он допускал, да и практически, бывало, боролся с этим пагубным явлением. Но «ведь это была всего лишь Англия»!!! Впрочем, это сейчас – эмоции, а тогда искинт поступил согласно инструкции – так как на борту никого не было, то люки были задраены, и в штаб ушло сообщение о произошедшем. После этого основные системы линкора были автоматически законсервированы, бодрствовал лишь сам искинт, молотил на холостом ходу реактор, действовали системы наблюдения. Ну и еще, когда искинт понял, что помощи ждать пока что не приходится, он принял решение по возможности сохранить город. Для этого при любой непогоде над ним вывешивалось мощное силовое поле, что и позволило зданиям не превратиться в руины окончательно. Ну и зверей искинт ультразвуком отпугивал – не дело это, когда хищники людей едят.

Был, правда, еще один нюанс. Важнейший нюанс, фактически решивший судьбу дальнейшего развития планеты. Все дело в том, что ее статус за время вынужденного ремонта «Янычара» поменялся кардинально – на Счастливой нашли крупные залежи урана, причем его степень обогащения достигала невероятных восьми процентов. Подобное встречалось крайне редко и только на астероидах, а здесь – планета! Планета не только пригодная для жизни, но и обеспечивающая комфортные условия этой самой жизни. Не разрабатывать подобное богатство было бы верхом непрактичности, а русские, хотя непрактичностью и славились, деньги на самом-то деле считать умели.

Дальше было дело техники. На планете незамедлительно организовали рудник и полагающуюся к нему каторгу, благо преступников хватало, и принялись разрабатывать месторождение. Население планеты моментально выросло, и как раз строго засекреченные рудники под удар не попали. Из потомков каторжников, охранников, немногочисленных инженеров и прочих оказавшихся вне зоны поражения людей, а также тех, кто оказался достаточно далеко от города просто благодаря счастливой случайности, и сформировалось нынешнее население планеты.

Правда, от сопутствующего упадка, как технического, так и культурного, было никуда не деться. К кораблю подходить люди просто боялись, и уже во втором поколении этот страх перерос в нечто иррациональное. Словом, трагедия превратилась в легенду, а легенда – в страшную сказку. К тому же на планете воцарилась анархия, люди, вместо того чтобы объединиться самим и объединить ресурсы, боролись между собой за последние осколки былого величия и в результате потеряли все. Бунт зэков – во все времена штука страшная, но, надо отдать им должное, именно они были единственными, кто пытался добраться до линкора. Впрочем, как раз на этот случай инструкции были четкими, и никто из смельчаков не вернулся. Ну а через пятьдесят лет сдохли, выработав ресурс, последние мобильные реакторы, и планета окончательно погрузилась во мрак.