Путь домой
Шрифт:
– По-моему, он меня не понял, – сказал Спок.
– Нет, Спок, он понял тебя прекрасно, – усмехнулся Маккой. – Он имел в виду, что доверяет твоим предположениям больше, чем чьему-либо умозаключению, основанному на фактах.
Несколько секунд Спок размышлял над услышанным.
– То есть Вы говорите, – осторожно сформулировал он вывод, в правильности которого был не слишком уверен, – что это комплимент.
– Именно, – подтвердил Маккой. – Именно комплимент.
Спок расправил плечи.
– Я, разумеется, сделаю всё возможное, чтобы
Джилиан и Кирк шли по коридору из носовой части «Баунти» в грузовой отсек.
– Поздравляю, Джилиан, – сказал Кирк.
– Наоборот, это мне следует поздравить Вас, Кирк.
– Нет, именно так, как я сказал. Да, кстати, давно хотел Вам сказать: Кирк – это моя фамилия. Зовут меня Джеймс. Друзья обычно называют меня Джим.
– О. – Она мысленно удивилась, почему он не сказал ей этого раньше. – А я вроде как привыкла называть Вас Кирк.
– Зовите Кирк, если хотите. Я тоже вроде как привык, что Вы называете меня Кирк.
Джилиан остановилась, прислушиваясь к щелчкам, стонам и поскрипыванию китовой песни.
– Когда корабль плавает вокруг китов, их песню можно слышать сквозь корпус, – сказала Джилиан. – Когда стоишь на якоре ночью, то представляешь себе, как их песни звучали для моряков две или три тысячи лет назад. Они, наверно, думали, что это поют сирены, заманивая моряков на верную гибель.
– Песня этих сирен может спасти планету от гибели, – ответил Кирк.
В грузовом отсеке чувствовался запах моря. Торопливо пройдя мимо мистера Скотта, зачарованно смотревшего на китов, Джилиан приложила ладони к холодному прозрачному пластику. Джордж и Грейси в огромном бассейне, который для них был тесным, переместились так, чтобы видеть Джилиан. Джим подошёл к ней и стал рядом, глядя на китов.
– Какая ирония, – сказал он. – Истребив этих животных, человек уничтожил собственное будущее.
– Ваши зверюшки рады Вас видеть, доктор, – обратился Скотт к Джилиан. – Надеюсь, Вам нравится наш маленький аквариум.
– Это настоящее чудо, мистер Скотт.
Скотт вздохнул и отошёл к свои приборам, проверяя уровень мощности.
– Настоящее чудо ещё впереди, – сказал он.
– Что это значит? – спросила Джилиан у Кирка.
– Это значит, что наши шансы благополучно добраться домой не слишком велики. Вы могли бы прожить дольше, останься Вы там, где должны быть.
– Я должна быть здесь, – сказала Джилиан.
Перехватив скептический взгляд Кирка, Джилиан испугалась, что он начнёт уговаривать её остаться в двадцатом веке, а то и просто отправит назад, не спрашивая её согласия.
– Послушайте, Кирк, – сказала она, – допустим, вы сотворите это ваше чудо и доберётесь домой. Кто в двадцать третьем веке что-нибудь знает о горбатых китах?
Он посмотрел на китов, прежде чем ответить.
– Вынужден признать, что Вы правы.
Пол под ногами задрожал. Джилиан прижала ладони к прозрачной перегородке, пытаясь передать китам уверенность, которой сама отнюдь не чувствовала. Грейси и Джордж изогнули свои массивные тела и выпустили фонтаны воды, так же не ведая страха в космосе, как не ведали его в море.
Кирк успокаивающе коснулся руки Джилиан. Вибрация не утихала.
– Вам лучше пройти на мостик, адмирал, – сказал Скотт. – У нас падает мощность.
– Уже иду. – Сжав на секунду руку Джилиан, Кирк торопливо вышел.
– Пристегнитесь, леди, – сказал Скотт. – Сейчас начнёт трясти.
Направляясь бегом на мостик, Джим чувствовал, как нарастает вибрация. Клингонский корабль не был рассчитан на борьбу со столь сильной гравитацией. От резонанса частот вибрация переросла в тряску, и казалось, что «Баунти» вот-вот развалится на куски. Двери мостика открылись. Корабль бросило вниз. Кинувшись к своему креслу, Джим едва успел ухватиться за спинку и удержаться на ногах; затем, всё ещё цепляясь за спинку, обошёл его и уселся.
На экране яростно и безмолвно пылало Солнце. Экран приглушал самый сильный центральный свет, но корона оставалась ослепительно яркой.
– Варп семь и пять… семь и девять… – сообщал Скотт по интеркому увеличивающуюся скорость. – Мистер Зулу, это всё, что я могу Вам дать!
– Максимальная защита, – сказал Чехов.
Джим пробрался к станции Спока.
– Мы можем достичь скорости отрыва?
– При столь ограниченной мощности это маловероятно, адмирал. Я даже не могу с уверенностью сказать, что нам удастся преодолеть притяжение Солнца. Возможно, удастся компенсировать её, изменив нашу траекторию. Но это повлечёт значительный риск для корабля.
Джим позволил себе улыбнуться.
– Полагаю, допустимый, мистер Спок.
– Нет, адмирал, – ровным голосом ответил вулканец.
– Варп восемь, – сказал Зулу. – Восемь и одна… – Он выждал, затем взглянул на Джима. – Это максимальная скорость, сэр.
Спок оторвался от компьютера.
– Адмирал, мне нужны ускорители.
– Ускорители по команде Спока, – тотчас сказал Джим.
Спок взглянул на сенсор. Отблески его огней пробегали по его лицу и рукам. Вулканец слышал почти неразличимый шелест солнечного ветра, проникавшего сквозь защиту «Баунти», чувствовал, как повышается температура воздуха. Скоро земляне почувствуют жару. Если он ошибся, они погибнут от неё раньше него. Он переживёт их – на несколько секунд. И секунды эти не будут приятными.
Гравитационный водоворот вокруг солнца швырял, как скорлупку, хрупкий корабль. Спок крепче ухватился за приборную доску, чтобы удержаться на месте.
Вулканец кожей ощущал всеобщее напряжение. Все, кто находился на мостик, смотрели на него, затаив дыхание.
Он понимал, что они боятся. И понимал их страх.
– Так держать, – сказал он и, склонившись на консолью, повторил. – Так держать.
Сейчас от его решения зависели жизни всех этих людей, его друзей; сейчас от его решения зависело существование жизни на Земле.