Путь Дракона
Шрифт:
Если не считать, конечно, что он уже почти видел разочарованное выражение на лице отца. Почти слышал притворные утешительные речи. Ты сделал все что мог, мой мальчик. Я все равно горжусь тобой. В воображении, отец Гедера пытался защитить его от позора поражения. Все что угодно было бы лучше этого. Смерть от рук разгневанной толпы была бы лучше. Унижение было болезненным для Гедера, но он мог его вынести. Но смотреть на унижение собственного отца — это было бы слишком. Должен быть какой-то способ. Должен.
Служанка зашла со щеткой и совком и убрала разбитое стекло. Гедер едва взглянул на нее. Морозный воздух просачивался сквозь разбитое оконное стекло, но он не стал звать никого, чтоб окно починили. На нем был его кожаный плащ. Ему было достаточно тепло. А если и нет — едва ли это имело значение.
Луч света полз по стене, багровея по мере того, как солнце завершало свой круг. Мужчина первокровка вошел, колеблясь, и заново разжег огонь в камине. Ноги Гедера болели, но он не двигался. Тот же мужчина вскоре вернулся с куском кожи, который обвязал вокруг разбитого окна. В комнате потемнело.
Как несправедливо, что Терниган не заплатит за это. Это ведь он поставил Гедера во главе города без руководства к действиям, без лояльных людей, которые могли бы его поддержать. Если кто и должен был стыдиться за положение дел в Ванаи, это был лорд маршал. Но, конечно же, этого никогда не случится. Потому что если Терниган заслужил порицание за то, что поверил в Гедера, то король Симеон заслужил порицание за то, что поставил Тернигана командующим. Нет, вина будет лежать на Гедере, и ни на ком другом.
И по прежнему Гедер не мог даже представить себе, о чем думал Терниган. Всех ошеломило его назначение. Даже ему самому понадобились догадки Джори Каллиама, чтоб найти благовидный предлог своему вознесению. Никто не считал выбор мудрым. Лишь два человека верили во все это — Гедер и лорд Терниган. Только они находили это возможным, и даже в этом случае…
Или нет. Что если никто не находил это возможным? С самого начала.
У Гедера вырвался возглас в пустоту комнаты.
Когда он повернулся, его колени подогнулись. Слишком долго он стоял без движения. Прихрамывая, он добрался до кушетки у огня, в мыслях вывернув проблему наизнанку. Сколько раз он слышал, что Ванаи — мелкая пешка в большой игре? Но не понимал этого до текущего момента.
Во-первых: как бы не было обидно это признавать, Гедер никоим образом не был подготовлен к управлению городом.
Во-вторых: Терниган назначил его управлять им.
В-третьих: Терниган не глупец.
Следовательно, Терниган — неважно по какой причине, и из-за какого конфликта интересов — хотел, чтоб Ванаи поглотил хаос. И Гедер был приемлемой жертвой.
Он улыбнулся, и рана на его губе разошлась. Он засмеялся — и пошла кровь.
«Ваше Величество», начал Гедер в письме, «в роли протектора Ванаи, я был вынужден заключить, что политическая обстановка в более широких границах делает долгосрочный контроль над городом невозможным.»
Гедер снова пробежал глазами страницу. Этой ночью он написал полдюжины различных версий письма. Некоторые были злобными нотациями, некоторые — униженными извинениями. Выбранная им форма, в конце концов, оказалась близкой письму, которое Маррам Тока отправил королю Халласкара несколькими столетиями ранее. Полный текст, который был воспроизведен в одной из его книг, одновременно и трогал, и оставлял многое невысказанным. Гедер изменил в нем достаточно, чтоб с чистой совестью не запятнать себя плагиатом, но прежняя структура письма все равно ясно просматривалась. Гедер прошил письмо, отметил титульную страницу и прижал свою печать к пурпурному воску. Эссе с письмом Марраса Токи покоилось на столе, и Гедеро снова пролистал его, чувствуя легкость в сердце, — небывалое для последних недель ощущение. Он нашел искомый параграф и остановился, чтоб подчеркнуть главную мысль.
…Аастапал разрушил сам Инис, предприняв тактический шаг, чтоб не дать Мораду захватить его.
Он обратил внимание на собственную рукописную пометку. «Смотреть на круги на воде, чтоб узнать, куда упал камень.»
Да. Когда он вернется в Камнипол, на это будет время. Алан Клин мог так и не понять, что лишился протектората из-за предательства. Гедер же, с другой стороны, абсолютно четко сознавал это, и его обида была прочна, будто отлита из железа. Он мог бы понять решение Тернигана, и все, что стояло за ним. Но это придет позже.
Ночь была испытанием. Бесконечные темные часы были заполнены мысленными барабанными ударами, каждый из которых говорил о том, как его использовали. Как он был создан для провала, и какой ценой это должно было достаться. Он плакал и рычал от ярости. Он читал книги, отчеты своих людей и историю Ванаи. Иногда он даже проваливался в короткий сон.
— Милорд, — раздался голос оруженосца. — Вы меня звали?
— Да, — сказал Гедер, поднимаясь. — Три вещи. Первое. Возьми это письмо, и найди самого быстрого всадника, который у нас есть. Я хочу, чтоб оно было доставлено в Камнипол так быстро, как только возможно.
— Да, милорд.
— Второе. Возьми эту сумку. Ты же знаешь ученого, с которым я работал? Купи у него все его книги. Потом принеси их сюда и упакуй вместе с моими вещами. Мы покидаем Ванаи, и я беру их с собой.
— Покидаем, милорд?
— Третье. Отправь сообщение моим советникам. Я встречусь с ними через час. Любой, кто опоздает, получит плетей. Так им и скажи. Плетей и соли на свежие раны.
— Д-да, милорд.
Гедер улыбнулся, на этот раз боль была не такой сильной. Его оруженосец отвесил быстрый поклон и унесся прочь. Зевая и потягиваясь, Гедер в последний раз покинул свои комнаты во дворце принца Ванаи. Он шел легким шагом, а настроение ему не смогла испортить даже бессонная ночь. В воздухе витало тонкое обещание весны, прозрачный утренний свет разливался по камням площади, которую вчера заполняли мятежники. На дальнем краю площади какой-то местный житель отважился повесить пугало, изображающее Гедера. У пугала был огромный живот, черный плащ, подобный его собственному, а выражение вырезанного из сухой тыквы лица было шедевром глупости. На шее пугала висела табличка: ЕДЫ ИЛИ СВОБОДЫ. Гедер жестким коротким кивком поприветствовал свое второе я.
Он нашел своих людей там же, где увидел, когда впервые обратился к ним с речью. Многие выглядели заспанными. Джори Каллиам был среди них, между его бровей пролегла глубокая складка. Госпи Аллинтот стоял в проходе, сложив руки и высоко подняв голову, будто подозревал, что его призовут к ответу за вчерашний мятеж. Гедер шагнул к краю бывшей часовни. Он не стал садиться.
— Милорды, — сказал он резко. — Я приношу свои извинения по поводу столь раннего часа, и благодарен вам за то, что вы пришли. Как лорд протектор, я обязан и имею честь командовать вами в этот день, наш последний день в Ванаи.