Путь Дракона
Шрифт:
"Кто этот мальчик?" — спросил Кэнл Дескеллин, казалось, сам у себя. "Кто ему рассказал?"
На деревянных ступенях позади них послышались шаги, и появился Винсен Коу. Охотник поклонился всем трем господам, но при этом неотрывно смотрел на Доусона.
"Ваша жена послала меня, милорд. Вы нужны дома."
"Что случилось?" — сказал Доусон.
"Ваш сын вернулся," — сказал Коу. "Есть новости из Ванаи."
"Он что?" — воскликнул Доусон.
"Он сжег его," — ответил Джорей, наклонившись вперед и почесывая собаку между ушей. "Вылил масло на улицы, закрыл ворота и сжег его."
За год, что
Гедер Паллиако сжёг Ванаи.
"Он даже не дал нам разграбить его," — сказал Джорей. "Да на это и не было времени. Он отправил гонца лишь за день. Я загнал несколько лошадей, стараясь опередить его."
"И тебе почти удалось," — услышал Доусон собственный голос.
"Он знает, что именно ты выдвинул Гедера на эту роль?"
Доусону потребовалось несколько секунд, чтобы понять о чем его спрашивает Джорей, так как его разум был занят совсем другим вопросом.
"Зачем Паллиако сделал это?" — спросил он. "Он пытался подставить меня?"
Джорей молчал какое-то время, он смотрел в немые яркие глаза собаки, и как будто вел с ней бессловесный диалог. И когда он наконец заговорил, его слова звучали неуверенно.
"Я так не думаю," — сказал он. "Дела шли плохо. Он принял несколько неверных решений и они привели к плачевным результатам. Он знал, что никто не воспринимает его всерьёз."
"Он сжег один из свободных городов потому что был смущён?"
"Унижен," — сказал Джорей. "Потому что он был унижен. И потому что всё выглядит по-другому, когда смотришь на ситуацию со стороны."
Одна из собак завыла долго и протяжно. Синешейка перепорхнула на ветку, взглянула на мужчин и снова улетела. Доусон прислонил ладонь к холодному стеклу, и от её тепла оно тут же запотело. Его разум метался от одной мысли к другой. Толпы борцов и наёмников в Кэмниполе, которым Иссандриан заплатил деньгами, взятыми в долг у Астерилхолда. Вежливое, но непримиримое выражение лица Паэлина Кларка, банкира с Северного Побережья. Гнев Кэнла Дескеллина. И теперь, сожженный город.
Слишком много событий происходило, и не все служили его цели.
"Это всё меняет," — сказал он.
"Он очень изменился после этого," — продолжил Джорей, как будто его отец ничего не говорил. "Он всегда держался в стороне от нас, но до этого он был шутом. Все смеялись над ним. Они издевались над ним, глядя прямо в глаза, и в половине случаев он этого даже не замечал. Но после всего никто больше не смеялся. Даже он сам."
Джорей смотрел в окно, но видел что-то другое. Что-то далекое, но более реальное, чем эта комната, окно, деревья в саду. В его отрешенном взгляде была боль, и Доусон почувствовал это. Он отложил в сторону свои проблемы. Его сын нуждался в нем и как бы громко мир не требовал его внимания, он подождет.
Доусон сел. Джорей взглянул на него и снова отвернулся.
"Расскажи мне," — сказал Доусон.
Джорей улыбнулся, но его глаза остались серьезными. Он покачал головой.
"Я был на войне," — сказал Доусон. "Я видел, как гибли люди. То, что ты сейчас испытываешь, мне знакомо, и это будет мучить тебя пока ты держишь его в себе. Поэтому расскажи мне."
"Ты не делал того, что сделали мы, отец."
"Я убивал людей."
"Мы убивали детей," — сказал Джорей. "Мы убивали женщин. Стариков, которые были втянуты в это попросту потому, что жили в Ванаи. И мы убили их. Мы забрали воду и подожгли их. Когда они пытались перебраться через стены, мы убивали их."
Его голос дрожал, глаза были широко открыты от ужаса, но слёз не было.
"Мы совершили зло, отец."
"А как ты думаешь, что такое война?" — сказал Доусон. "Мы мужчины, Джорей. Не мальчишки, размахивающие палками и побеждающие злых волшебников. Мы делаем то, что от нас требует долг и честь, и часто то, что мы делаем — ужасно. Я едва ли был старше тебя сейчас во время осады Аннинфорта. Мы морили их голодом. Это был не пожар, но медленная, мучительная смерть тысяч людей. И слабые погибали первыми. Дети. Старики. Чума в городе? Мы занесли её туда. Лорд Эргиллиан отправил всадников собрать больных со всей округи, и тех кого мы нашли он назвал разведчиками и отправил в город. Их убили, но уже после того, как болезнь распространилась. Каждый день женщины приходили к воротам с младенцами на руках, умоляя нас забрать их. Чаще всего мы не обращали на них внимания. Иногда мы забирали детей и убивали их там же, прямо на глазах у их матерей."
Джорей побледнел. Доусон наклонился вперед и положил руку ему на колено, как делал всегда, с самого его детства. На мгновение он пожалел, что того худощавого мальчишки больше нет, и этот момент — этот разговор, подобно тому, который был у него с его отцом — был частью вступления этого мальчика во взрослый мир. Ребенок должен был стать мужчиной. Это наполняло смыслом его поступки и делало их выносимыми. Это было всё, что Доусон мог предложить.
"Аннифорт восстал против трона," — сказал он, "и поэтому должен был пасть. А чтобы он пал, его нужно было довести до отчаяния. Измученные голодом, они бы не выжили. И если дети, которых мы убили — которых я убил — положили конец всему этому на неделю раньше, чем должно было случиться, тогда я поступил правильно. И я страдал тогда, также как ты страдаешь сейчас."
"Я этого не знал," — сказал Джорей.
"Я не рассказывал тебе. Мужчины не перекладывают свою ношу на детей. Твоей матери я тоже не рассказывал. Она бы этого не вынесла. Ты понимаешь меня?"
"С Ванаи всё по-другому. Там для этого не было необходимости."
Доусон открыл было рот, чтобы сказать что-то — вероятно что-то умное и ободряющее — но вдруг почувствовал, как его мысли, словно по щелчку, одна за другой выстраиваются в цепочку. Ванаи. Иссандриан. Вооруженные наёмники прибывшие в Кэмнипол под сомнительным предлогом чествования принца Астера. Захватнические войска, возвращающиеся с юга во главе с Гедером Паллиако.