Путь души
Шрифт:
Я закрывал на жизнь кипучую глаза.
А жизнь неистово бежала рядом,
Ко мне врываясь запахом цветов весны!
Я оживал! Во мне струна играла,
Призывом к жизни оглашая мрак души.
И лишь когда судьба явила милость,
Преподнеся мне сыновей – возликовал.
И пусть ничем я не прославлюсь в мире,
Не весь уйду за Рубикон небытия.
Исчезну я, и мир меня забудет
В
Но будут жить потомки, будут струны
Такие же в душе призывом к жизни петь!
«Что за Лаури – удалец…»
Сыну Лаури
Что за Лаури – удалец,
Маленький мальчишка!
Пряник схватит и хлебец,
Оскорбит Максимку.
То вприпрыжку нагишом
Оббежит квартиру,
То писклявым голоском
Что-то крикнет миру,
То, как маленький медведь,
Скосолапит ножки…
Ой, люблю тебя, малец!
И целую в щечки.
Два поколения
Мы знаем, молодое поколенье,
В таком же возрасте, сейчас как мне,
И побеждали на полях сражений,
И гибли, отдавая дань войне.
Безусые, любви не знавши сладость,
Кидали грудь на амбразуру дзот,
Молчали в пытках, сохраняя святость
К Отчизне – матери своих отцов.
И, может, нетерпимости в них было
Ко злому больше, сравнивая с нас,
Но только мы их подвиг не забыли
В войне кровопролитной, их наказ
Любить прекрасное в огромном мире,
Не равнодушным быть, когда мы зло
В преступной маске вора обличили,
Бросающим каменья нам в лицо.
И больно мне бывает, если вижу
Парней хмельных, сидящих в кабаках,
Рожденных быть защитниками миру,
Преемниками тех, кто пал в боях.
А сколько зла под маской состраданья
К живой природе видим мы в стране.
Ей дела нет в защите флоры, фауны,
Мечтает прибыль нажить на добре.
А сколько хамства в молодых подростках,
Забывших уважение к седым,
Цинично рассуждают на подмостках
И умаляют ужасы войны.
Ужели вам чудовищная цифра:
Десятки миллионов жертв войны
Не говорит о том, какая битва
На долю тех досталась, кто седы?
Ужели вам, кто взятку давший в руку,
И взятку положившие в карман,
Понять не суждено: младые души
Растлеет пожирающий обман!
Какое поколение за нами
Грядет и будет судьбами вершить
Земель, природы, жизнью океанов,
Коль с совестью их не научим жить?
Какая нам цена за те ошибки,
Что в жизни совершаем на шагу?
Нельзя быть гражданином, если в мыслях
Мы не горды за Родину свою!
И видя хамству преклоняющие мысли,
В моей душе звенят колокола,
Взывая к памяти отдавших жизни
Во имя счастья, света и тепла!
«Мальчишкой был я, может, озорным…»
Матери
Мальчишкой был я, может, озорным,
Стеснялся быть внимательным и чутким,
А ссорившись, по-черному грубил,
Словам не зная меру в те минуты.
Но в ночь, оставшись на один с собой,
Винил себя и каялся в проступках,
И плакал молча, плакал над судьбой,
Которая меня послала в муках тебе.
$$Любил всегда я слушать песнь,
Что ты певала зимними ночами
Пред печкой обнаженной – как теперь
Я помню – раскаленными углями.
Ты пела, вспоминая о былом,
С закрытыми, уставшими глазами.
По-детски я осматривал лицо
И так хотел обнять тебя руками.
Но мысль, что я в девчонку превращусь,
Придерживала вспыхнувшие чувства…
И я страдал, что просто не могу
Тебе сказать, какая ты!
$$$$$$$$$В разлуке
Я находил, что был, порою, враг
Своей душе – к любви раскрытой настежь…
Но ты прости, что был такой чудак
Я в детстве, откровенностью боявший
Мальчишечью свою унизить честь,
Чтоб смело молвить: «Мамочка, люблю я
Твои глаза и руки!»
$$$$$$$А затем
Тебя обнять…
$$$И вот теперь гляжу я
На сеть морщин, раскинутых у глаз
Потоками годов, прошедших быстро.
Но для меня ты молода всегда,
И глядя на морщины, вижу мыслью
Тебя такой, какою ты была
Тогда со мной, у раскаленной печки —
Красивой, без сединок у виска,
Поющая печальные мне песни.
Колыбельная сыновьям
Спите, спите, малышата,
Баюшки-баю.
Вот уже луна играться
Вышла на ветру.
Ночь окутала снегами
Кустики вокруг,
Спят березы, сон у яблонь,