Путь истины. Дмитрий Донской
Шрифт:
Беззащитный городок был обречён на уничтожение. Татары избили всех его жителей. Младенцев копьями кидали в костры. Пылали церкви, боярские дома, избы посадов… Туча огненных стрел устремилась на княжий терем, в котором находился отрок Василий, – он задохнулся от дыма в горящем дворце…
Все горожане испили единую чашу смертную! Монгольские шаманы прокляли сие место, а Батый назвал Козельск «злым градом»…
Вскоре татары ушли в земли половцев. Но они ещё не раз вернутся… В огне пожарищ погибнет стольный Киев, будет стёрт с лица земли Галич, под натиском кочевых полчищ падут многие великие русские грады. Русь, страна городов 22 , останется в прошлом, но слава её переживёт столетия!
22
Гардарика (страна городов) – так называли Русь скандинавы (прим. авт.).
Спустя несколько лет, воротившись из похода в Европу, Батый в низовьях Волги поставит город Сарай 23 и сделает его столицей своего улуса 24 . Князья русские станут ходить к ордынскому хану с большими дарами за ярлыком, – грамотой на княжение в собственных землях. На Русь явятся баскаки с вооружёнными отрядами, которые проведут унизительную перепись населения, – всех русских крестьян исчислят, и возляжет на их многострадальные плечи самое тяжкое бремя татарского владычества – дань 25 . И пойдут юноши русские на службу к монгольскому императору в Пекин…
23
Сарай – с монг. – дворец (прим. авт.).
24
Наименование «Золотая орда» появится много позже – в 16 веке, когда уже не будет этой страны. Улус Джучи (по имени отца Батыя) – так именовалось государство, основанное Батыем (прим. авт.).
25
Дань – десятина, полрубля с деревни (сохи) – прим. авт.
В году 1327 от Рождества Христова пришёл в Тверь татарский посол именем Чол-хан, братанич 26 хана Узбека, и по-хозяйски объявил князю Александру Михайловичу:
– Соберёшь дани и тамги по запросу нашему. И покинь немедля дворец сей: он достоин величия посла хана Узбека!
Князь Александр снёс унижение и поселился со всей семьёй у ближнего боярина Алексея Михайловича. Тем временем, нукеры Чол-хана рассыпались по городу в поисках лёгкой наживы. Они входили в дома лучших людей, открывали сундуки, избивали слуг, насиловали жён и девиц. Появились татары и на тверском торгу.
26
Братанич – племянник (прим. авт.).
– Урус, давай тамгу, – говорили они купцам, потрясая саблями 27 . Вскоре купеческая братчина Твери отправила своих поверенных на двор боярина Алексея Михайловича. Тверичи бросились к ногам своего князя и молили его:
– Заступи пред татарским послом!
– Господь терпел и нам велел! – молвил им в ответ князь. – Кто претерпит до конца – тот спасётся 28 .
Тверичи ушли ни с чем, а татары продолжали бесчинствовать.
27
К тому времени ордынский выход (дань, тамга, ям, поплужное) собирал великий князь Владимирский (прим. авт.).
28
Князь Александр Михайлович Тверской разделит судьбу отца своего, погибшего в Орде, и будет канонизирован РПЦ в 16 веке (прим. авт.).
Много зла сотворили Чол-хан и его люди в Твери: горожане отдавали добро своё, затаив в сердце злобу великую. А, тем временем, по городу пронёсся слух, будто татары хотят погубить самого князя и обратить народ православный в магометанскую веру 29 . И вскоре пришёл тот день, когда чаша терпения переполнилась…
15 августа на праздник Успения некий диакон по прозвищу Дудко повёл поить свою кобылицу на Волгу. И тогда двое татар из дружины Чол-хана выхватили из рук диакона поводья и потащили лошадь за собою. Диакон завопил:
29
Ислам стал государственной религией в улусе Джучи (Золотой Орде) при хане Узбеке (прим. авт.).
– Грабят средь бела дня! Люди православные, помогите Христа ради…
Тверичи, бывшие на торгу, сбежались на зов. Зазвонил в набат колокол на вечевой площади. Татары отмахивались от напасти, но горожане отняли у них сабли и невзначай зарезали их…
Тем временем, со всех концов города стекался народ на площадь.
– Татары грабят, насильничают, избивают нас, – кричал именитый купец Данило. – Братцы, не будем же молчать и ждать, покуда нехристи князя нашего с княгиней убьют, а нас обратят в магометанскую веру. Смерть врагам всех православных христиан!
– Смерть, – дружно подхватил народ, – смерть!
Толпа пошла громить дворы татарских купцов. Тверичи с ножами в руках врывались в дома иноземцев и резали всех, кто попадался им на пути, не жалея ни женщин, ни детей. Когда горожане подступили к великокняжескому дворцу, где находился татарский посол, нукеры Чол-хана преградили им путь. В тверичей полетели стрелы. Началась злая сеча…
Между тем, в покои князя Александра вбежал боярин Алексей Михайлович:
– Княже, народ взбунтовался! Татарских купцов избивают. Настало время нашего мщения…
Князь Тверской тяжко призадумался. Он люто ненавидел татар, которые убили его отца и брата, но знал, что за бунт против ханского посла придётся дорого заплатить… В конце концов, сердечная боль взяла верх над голосом разума.
– Я не могу оставаться в стороне, покуда мой народ кровь проливает, – твёрдо промолвил князь. – Созвать дружину мою!
Княжьи мужи седлали коней и съезжались на двор боярина Алексея Михайловича.
– Братья, – воскликнул князь, восседая на белом жеребце, – други мои, пришло время пролить нам кровь за землю русскую, за веру православную!
И тогда дружина с ликованием устремилась к княжескому терему, где шёл бой, и уже немало тверичей пало под натиском вражеским. При появлении княжеской дружины татары дрогнули и отступили под защиту дворцовых стен.
– Братцы, жги нехристей! – кричал опьянённый злобою народ. Появились люди с горящими факелами в руках, – они подожгли дворец. Брёвна тотчас занялись. Огонь пополз по кровле. Из окон повалил густой дым. Татары, охваченные пламенем, выбегали из сеней и под градом стрел замертво падали наземь.
Вскоре дворец скрылся в огненной завесе. Люди заворожено глядели на пожар, не разумея, что сие есть грозное предзнаменование грядущего…
Между тем, слуги Чол-хана пасли за городом табуны, но, прослышав о мятеже, они тотчас оседлали коней и поскакали в Сарай, – их путь пролегал через Москву, где они остановились на постоялом дворе. Хозяин той гостиницы поспешил к своему покровителю – княжьему мужу боярину Родиону Несторовичу.
Так, весть о тверском бунте дошла до слуха московского князя. Иван Данилович тотчас смекнул, что надобно делать. Он написал новую духовную грамоту 30 , собрал ближнюю дружину свою и поехал в кочевую ставку хана…
30
Духовная грамота – завещание. Иван Калита перед каждым своим походом в Орду писал завещание, памятуя о том, что случилось в ханской ставке с его братом и тверскими князьями (прим. авт.).