Путь к богатству, или где зарыты сокровища
Шрифт:
Ближе к делу. Этот ненормальный псих, — при этих словах Валентина посмотрела на Христаса, и он согласно закивал, — вчера проиграл в казино свой дом. Теперь у него сильнейшая депрессия. Он пришел ко мне в слезах, упал мне на грудь и стал плакать. Представляешь, такая масса полтора центнера плачет у меня на груди. Я когда-то делала ему массаж и гадала. Теперь он пришел ко мне за помощью. И тут я ему рассказала про тебя. Он очень заинтересовался и хочет, чтобы ты с ним поработал.
— А мы успеем до прихода Яши? — спросил я.
— Успеем, — ответила Валентина. —
— Ну хорошо, — сказал я. — Тогда пошли в комнату. Я буду делать внушения, а ты переводи. Только старайся говорить с теми же интонациями и с той же скоростью, что и я.
Мы перешли в комнату, где я только что отдыхал. Христас очень осторожно уселся на диван. Но даже при всей его осторожности диван под ним жалобно заскрипел. Валентина села рядом с ним.
— Христас, — обратился я к нему, — я знаю о твоем горе. Мне Валентина рассказала. Ты пришел за помощью. И я знаю, как помочь тебе.
Валентина переводила синхронно. Христас был весь внимание.
— И если ты будешь очень внимателен ко мне, — продолжал я, — то я смогу помочь тебе.
— Я хотел бы, чтобы ты сейчас поудобнее устроился на диване, слышал только мой голос и голос Валентины и погрузился в глубокий транс.
При этих словах Христас откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.
— Христас, — продолжал я, показывая Валентине рукой, чтобы она немного замедлила темп своей речи и подстроилась под дыхание грека, — ты внимательно слушаешь меня, и твое дыхание успокаивается. Ты успокаиваешься и с каждым вдохом глубже погружаешься в транс.
Было видно, как с каждым моим словом его дыхание все больше замедлялось и тело расслаблялось все сильнее.
Я впервые погружал человека в транс с переводчиком. Надо сказать, что Валентина прекрасно справлялась со своей работой.
Я не помню всего того, о чем говорил Христасу, но суть моих внушений можно свести к следующему: "В жизни каждого человека происходят драматические события, и каждый человек может совершать ошибки, может что-то терять. Но именно на таких ошибках человек учится очень многому, приобретает опыт. Эти ситуации могут стать основой для его дальнейшего развития. Шишки от падения поболят и заживут, а ценный опыт останется. Так и душа. Немного поболит, поплачет о потерянном, но приобретет гораздо большее. И ты станешь еще сильнее, еще жизнеспособнее, чем прежде.
Поэтому прими эту ситуацию. Если хочешь плакать — поплачь. Но уже сейчас почувствуй, как где-то в глубине души у тебя появляется спокойствие, и оно растет с каждым днем. Тверже становится земля под ногами, и ты чувствуешь опору в жизни. Тебе легче и радостнее с каждым днем".
Во время сеанса было видно, как в сознании Христаса происходят какие-то изменения. Он то плакал, то улыбался, то начинал шумно дышать, то затихал.
— А сейчас, — закончил я сеанс, — я буду считать до трех, и на счет "три" ты проснешься и откроешь глаза. Раз. Ты начинаешь возвращаться в эту комнату. Не спеша. Ты чувствуешь себя значительно лучше. Два. Ты чувствуешь себя хорошо и спокойно. Внутри тебя произошли и продолжают происходить удивительные изменения. Три. Ты проснулся. Можешь открыть глаза.
Христас открыл глаза и сел ровно. На лице его было написано спокойствие и умиротворение.
Я сказал, что сеанс закончен и он может идти домой. Христас долго тряс мне руку и говорил по-гречески слова благодарности. Потом спросил что-то у Валентины, наверное об оплате за сеанс, так как после ее ответа достал бумажник, отсчитал двадцать тысяч драхм и протянул ей. После этого он попрощался и направился к выходу.
— Слушай, — сказала Валентина восхищенно, после того как дверь за Христасом закрылась, — что мы с тобой сотворили! Это было здорово. Мы вернули человека к жизни. Пришел совсем никакой, а ушел как огурчик. Мне даже показалось, что он похудел за один час килограммов на десять-двадцать. Он буквально вылетел из квартиры.
— Так оно и есть, — подтвердил я, направляясь к кухне. — Я уверен, что с потерей дома он потеряет лишний вес. Эта стрессовая ситуация очень нужна была ему. Ты же видела, как он запустил себя. Да с такой массой невозможно жить нормально.
— Я помню, какой он был три года назад, — сказала Валентина, зажигая огонь на газовой плите и устанавливая чайник. — Он сильно изменился за это время. Наверное, ты прав. Эта ситуация поможет ему что-то переосмыслить в своей жизни. Вообще-то, — продолжала Валентина, — у нас в Греции люди буквально помешаны на деньгах и сексе.
— Я думаю, что это не только в Греции так. Слушай, — перевел я разговор на другую тему, — я вот что хотел спросить. А как Анестис находит места, где зарыты клады? Судя по твоим рассказам, у него уже несколько таких мест. Он что, где-то старые карты достает?
— Да нет. Карту достать очень сложно. Если карту нашел — стопроцентно будет клад. Я знаю уже три таких случая. Анестис находит эти места с помощью маятника. Я его научила, как пользоваться маятником, так теперь он возит его везде с собой и проверяет все "подозрительные" места. А потом уже "прочесывает" все вокруг своим миноискателем.
— Валентина, — сказал я, заваривая чай прямо в чашках, — если честно, Анестис не внушает мне доверия. Не в смысле своей нечестности, а в смысле достоверности результатов. Дело в том, что на результат исследования обязательно влияет характер человека и степень чистоты его помыслов. А вообще нужно проверить его интуицию.
— Каким образом?
— Очень просто. Надо спрятать золотую монету где-нибудь в комнате и попросить его найти ее с помощью маятника.
— Ты знаешь, мы уже делали это.
— Ну и каков результат?
— Да никакой! И близко даже не подошел.
— Ну? Вот видишь!
— Мало того, — сказала Валентина, разогревая пирог с сыром и зеленью, — я попросила, с согласия Анестиса, свою знакомую ясновидящую, которая живет в Москве, посмотреть по фотографии, светит ему найти клад или нет.
— И что?
Да вот, три дня назад пришло письмо. — Валентина достала из сумочки конверт. — Я его пока не показывала Анестису. Чтобы не расстраивать. Слушай, что она пишет.