Путь к Большой Земле
Шрифт:
Петр Креницын во время зимовки тоже писал научные заметки о трех землетрясениях 1769 года. Люди «Святой Екатерины» за время пребывания на Унимаке сделали много для исследования «Лесного острова» — Аляски [92] .
Горсть унимакских зимовщиков, изнемогавших от цинги, в мае 1769 года неожиданно увидела две байдары, вошедшие в пролив. Над одной из них развевался белый флаг, как потом оказалось — холщовый платок на шесте. Алеуты, сидевшие в байдаре, громко выкрикивали имя капитана Левашева,
92
Ф. Гельванд свидетельствует, что Креницын совершил четырнадцать морских переходов вдоль берега Аляски, а затем пересек полуостров. Но подробности этих подвигов
Люди Креницына обезумели от радости, встречая посланцев Левашева. Отважный тойон с Уналашки рассказал, что он потерял девяносто восемь байдар, а все же пробился к Унимаку. Он вручил Креницыну письмо из залива Игунок.
Начальник экспедиции, прочитав это послание, покачал головой: Левашев звал «Святую Екатерину» к себе на Уналашку, не зная, что Креницын и его зимовщики сами едва держались на ногах.
Тойон уналашкинских алеутов вытирал обильный пот холщовым платком, снятым с древка Он и два его приближенных пили в юрте Креницына кяхтинский чай с китайскими леденцами. Перед тойоном лежали богатые русские подарки — сукно, ножи, цветной бисер.
Алеутский старшина, свершив свой подвиг, бесстрашно пустился в обратный поход с письмом к Левашеву.
В первых числах июня 1769 года Левашев поднял паруса, вывел гукор в большой залив, миновал угрюмую скалу Монах и уже уверенно, по пути, разведанному тойоном, двинулся к зимовке Петра Креницына.
Вскоре оба корабля покинули Северную Америку и пошли к устью реки Камчатки. Изнуренные мореплаватели еле справлялись с парусами.
Первые русские поселенцы Аляски зазимовали в теплых избах Нижне-Камчатского острога.
ГОСПОДА ГЕОДЕЗИСТЫ
Наш старый знакомый, казак из чукчей Николай Дауркин, в 1769 году снова искал «Большую Американскую землю» против Медвежьих островов. Все еще была жива мысль Плениснера о близости Америки к устью Колымы,
Дауркин вел с собой трех господ геодезистов — И. Леонтьева, И. Лысова и А. Пушкарева.
Эти прапорщики, вооруженные квадрантами, треножниками и подзорными трубами, тоже надеялись, узреть американский берег. «Земля Андреева не давала им покоя.
Представление о походе казака-чукчи и геодезистов дают карта [93] и «Экспликация» Дауркина 1774 года, особенно последняя.
Они отправились из устья Колымы на запад по берегу моря к речке Убиенной и увидели у озера Хомучева Лаптевский маяк. От устья речки Якутской сошли к морю и шли льдами, оставляя влево высокие береговые утесы, до устья Крестовки. От нее начался перевод на первый Медвежий остров.
Николай Дауркин, конечно, был одержим. На Медвежьих островах он прежде всего кидался на осмотр древних строении, так прочно сидела в нем мысль о русской крепости на Хевуврене, что в Северной Америке. На третьем Медвежьем острове он осмотрел укрепление, построенное незнаемыми людьми из дикого серого камня. И на пятом острове казак-чукча снова стоял у полуразвалившихся крепостных стен, сложенных из плавника.
93
Эта карта находится в «Портфелях Миллера № 539, 1, тетрадь 1. «Карта, сочиненная секретному вояжу от Нижне-Ковымской крепости до речки Крестовки, а от оной в море к пяти Медвежьим островам» (1769) настойчиво указывает под литерой «А» на то, что у северного конца пятого острова стоит «старая крепостца незнаемых людей». Вверху карты справа, в пышной рамке, старательно изображен вид этой твердыни Медвежьих островов. Впоследствии эта зарисовка перешла в левый угол карты Плениснера. Первичный рисунок крепости принадлежал самому Дауркину. Карта напечатана в книге «Открытия русских землепроходцев и полярных мореходов». М., 1951. См. приложения, Карта 19.
С пятого острова пошли на север. Дауркину и господам геодезистам удалось подняться до 70°58' северной широты. Но морской лед был так тонок, что люди слышали, как колышется и дышит холодная пучина под их ногами. Искатели «Большой Американской земли» были вынуждены вернуться обратно в Нижне-Колымский острог.
Неотвязная мысль снова овладевает Николаем Дауркиным. Он составляет карту 1774 года и помещает на ней крепость с надписью: «Деревянная крепость той Большой земли…» [94]
94
«Карта Чукоцкого носа, сообщенная от полковника Плениснера». Напечатана в 1780 г. в «Месяцеслове историческом и географическом». См. также: Визе В. Ю. Моря Советской Арктики. М.—Л., Изд-во Главсевморпути, 1948, с. 247.
Дерзания Федора Розмыслова и походы Дауркина вместе с господами геодезистами были тесно связаны с теми трудами, что совершали сподвижники Креницына и Левашева под небом Северной Америки.
ГИБЕЛЬ ПЕТРА КРЕНИЦЫНА
Карл Третий, король испанский, был встревожен русскими успехами на севере Тихого океана. Монахи-францисканцы держали совет с капитанами кораблей, отправлявшихся к 50° северной широты. Это было в 1769 году. Вот когда снова вспомнили о сказочном Аниане! Возникли католические миссии в Калифорнии. Брат Жюниперо поставил на морском берегу крест с надписью об основании Монтерея. Одновременно монахи стали застраивать Сан-Диего. Но выше 36°48' северной широты испанцам тогда продвинуться не удалось, как они ни старались. В 1770 году, после бедствий, перенесенных на Умнаке, в Болыперецк и Охотск возвратился Афанасий Очередин. «Компанионы» В. Шилов, И. Лапин, А. Орехов были обрадованы богатой добычей, доставленной подштурманом в трюмах «Святого Павла». Он привез бобров и много лисиц. Лисьи острова оправдывали свое название.
На пановском корабле пришел и Евстрат Деларов, македонский грек, добывший более пяти тысяч бобров. Вернулись Вторушин со Смолиным с Умнака и Уналашки, Коровин и Коренев на «Петре и Павле», побывавшие на Андреяновских островах. (Более раннее плавание на «Живоначальной Троице», их исследования и знакомства с мужиком Кашмаком мы уже описывали под 1764 годом.)
Сдав умнакских лисиц, Афанасий Очередин принялся за составление карты Алеутских островов [95] . Эта карта настолько понравилась камчатскому и охотскому начальству, что шиловский мореход вскоре был затребован в Иркутск в губернаторский дом, куда он и привез свой чертеж.
95
Центральный государственный архив древних актов, карты Иркутской губ., № 62. О карте Очередина упомянуто и в известной рукописи А. С. Полонского «Промышленники на Алеутских островах» (1743–1800) на 152 листах, хранящейся в архиве Географического общества СССР (разр. 60, об. 1, № 3).
Панков на «Святом Александре Невском» двинулся к Ближним островам, обрекая себя на четырехлетние скитания в бобровых водах. Иван Соловьев, знаток глубника, межника и обедника, держал свой путь к Уналашке на корабле «Святой Павел». К родным берегам он возвратился только через пять лет.
Набравшись сил в Нижне-Камчатском остроге, герои Восточной экспедиции приготовились к отплытию в Охотск. Но их постиг страшный удар. Однажды Петр Креницын вместе с казаками Иваном Черепановым, Василием Сизовым и Семеном Каюковым плыли в лодке по реке Камчатке. Утлую посудину внезапно захлестнуло высокой волной. Креницын и Черепанов пошли ко дну и утонули.
Начальство над экспедицией принял Михаил Левашев. Он поднял паруса на гукоре «Святой Павел», а Афанасию Дудину-меньшому передал галиот «Святая Екатерина». В самом начале августа 1770 года оба корабля пришли в Охотск, где их встретил Федор Плениснер; Спустив флаги на судах, Левашев передал их начальнику порта и трудными сухопутными и речными дорогами двинулся в сторону Якутска. Небольшая часть людей, участвовавших в плавании, остались на Камчатке. Среди них были штурман Максим Чурин и подштурман Дмитрий Бочаров.