Путь к Горе Дождей
Шрифт:
**
Ребенком мой отец вместе со своей бабкой Кеадинекеа ходил к святилищу одной из укладок тали-да-и. Старуха сделала подношение в виде куска яркой материи и помолилась. Святыня пребывала в небольшом специально воздвигнутом типи; там, подвешенный на веревке с шестов, находился сам амулет. Отец знал, что тот очень силен, и один вид святыни исполнил его дивованием и благоговением. Святость таких предметов способна сообщаться людскому духу, верю я, ибо помню, как сияла она в незрячих глазах Кеадинекеа. Как-то меня взяли с собой проведать ее в старой хижине по ту сторону ручья, у Торы Дождей. В комнате было темно, а бремя лет полнило ее словно живое существо. Кеадинекеа была безволоса и слепа. Она пребывала в том странном попятном движении, какое совершают люди преклонного возраста, и кожа ее была мягкой,
X
Как-то давным-давно пришла тяжкая пора. Кайова голодали – пищи не было нигде. Жил-был человек, долго слушал он плач голодных детей и отправился искать добычи. Шел он четыре дня и сильно ослаб. На четвертый вышел он к глубокому каньону. Внезапно Загремел гром и сверкнула молния. И раздался голос: «Зачем ты идешь 3а мной? Что тебе нужно?» Испугался охотник: у существа, представшего ему, были ноги оленя, а тело из перьев. Ответил он, что кайова голодают. «Возьми меня с Собой, – промолвил голос, – и я дам тебе все, что пожелаешь». С того дня Тай-ме принадлежал племени кайова.
*
Важнейший персонаж обряда Солнечной Пляски, или Кадо, – это Тай- ме. Небольшой фетиш, менее двух футов длины, в виде человеческой фигуры, наряженной в рубаху из белых перьев, с убором из одного прямо стоящего пера и подвесок из шкур горностая, с бесчисленными нитками бус вокруг шеи; сама личина, грудь и спина покрыты изображениями солнца и луны. Выполнена она из темно-зеленого камня и формой напоминает грубую человечью голову и грудь – вероятно, слегка обработанную на манер каменных фетишей племен пуэбло. Хранится Тай-ме в коробе из сыромятной кожи, на попечении потомственного хранителя и никогда, ни при каких условиях, никому не показывается, кроме как на ежегодной Солнечной Пляске, когда фетиш подвешивают на коротком вертикальном шесте, установленном в знахарском типи, ближе к западной стене. В последний раз он был показан всенародно в 1888 году. – Муни.
**
Однажды вместе с отцом и бабкой я ездил поглядеть на укладку Тай-ме. Она была подвешена на шнурке, свисая с развилки невысокого обрядового дерева. Я поднес дар в виде яркого куска материи, а бабка вслух прочла молитву. По-моему, мы провели там немало времени. Никогда прежде не бывал я в присутствии Тай-ме и никогда после. Все вокруг было исполнено духа святости, словно тут умер старец или родился ребенок.
XI
Много лет назад жили-были два брата. Была зима, и бизоны ушли далеко. Есть было нечего. Братья голодали и не знали, как им быть дальше. Один из них встал рано поутру, вышел наружу и увидал на земле, перед типи, груду свежего мяса. Он очень обрадовался и позвал брата. «Гляди, сказал он. – Нам повезло, теперь у нас много еды». Брат же его испугался и сказал: «Все это очень странно. Я думаю, нам лучше не есть этого мяса». Но брат выбранил его, назвав глупцом. Потом выступил вперед и наелся до отвала. А через некоторое время с ним стало твориться что-то страшное: он начал меняться. После превращения он был уже не человеком, а чем-то вроде водяного духа с маленькими короткими ножками и длинным тяжелым хвостом. Тогда он обратился к брату и сказал: «Ты был прав, есть это мясо нельзя. Теперь я должен идти жить под водой, но мы братья, и тебе придется приходить навещать меня». После этого брат его время от времени спускался к озеру и подзывал брата. Он рассказывал ему о том, как живут кайова.
*
В обрядах пейотля в центре типи поддерживают огонь, разложенный внутри алтаря в форме полумесяца. На алтаре находится одна-единственная головка священного пейотля. После того как верховный жрец прочтет заглавную молитву, по четыре головки выдается каждому прихожанину, который съедает их одну за другой. Затем, поочередно, каждый из них исполняет по четыре священные песни, и все время звучит стук погремушки и барабана и видно многоцветное пламя костра. Песни звучат всю ночь, прерываемые лишь молитвами, новой раздачей пейотля и, в полночь, особой церемонией посвящения.
**
Маммедэйти был мужем пейотля и
В глубине творилось какое-то ужасное бурление
Странствие
XII
Жил однажды старик с женой и детьми. Как-то ночью рубила жена мясо, и мальчику захотелось его попробовать. Дала она ему кусочек, а тот вышел наружу есть его. Потом вернулся и еще просит. Она дала новый, и опять он вышел наружу. В третий раз пришел он просить мяса. Старик встревожился. Велел он своей жене дать ребенку кусок побольше, да ничем не подавать вида – будто все так и должно быть. Когда мальчик вернулся опять, следом вошел враг. Он сказал: «Нас много, и мы здесь повсюду. Мы задумали убить вас, но сын ваш дал нам еды. Если вы всех нас накормите, мы никого не тронем». Не поверил старик врагу, и пока жена разогревала Жир на огне, он пробрался наружу и вывел вверх по ручью лошадей. Отойдя подальше, он крикнул по-птичьи. Тут жена поняла, что пора уходить. Подожгла она жир да и расплескала во все стороны, на врагов, рассевшихся вокруг, а потом схватила мальчика на руки и пустилась бежать вверх по ручью. Вот так-то старик, его жена и ребенок спаслись от беды. С безопасного расстояния наблюдали они огонь и слушали вопли врагов.
*
Зимой с 1872-го на 73-й год чудный священный типи случайно сгорел в пожаре. Известный под именем До-гайагйа гуат – Типи с боевой раскраской – он был изукрашен прекрасными картинами бьющихся мужей и оружием с одной стороны, а с другой – широкими горизонтальными лентами черного и желтого цвета. До-гайагйа гуат принадлежал семье великого вождя Дохасана и в дни торжеств ставился на втором месте в племенном круге.
**
На открытой равнине много жаворонков и куропаток. Однажды ближе к вечеру я бродил среди надгробий по кладбищу у Горы Дождей. Тени сильно удлинились, в небе густо рдела заря, и темно-красная земля, казалось, вспыхивает в лучах заходящего солнца. На какой-то миг, в это особое время суток, нисходит глубокое безмолвие. Все замирает, и даже в голову не придет хоть чем-то нарушить этот покой. Что-то происходит там, среди теней. Все замедляется до предела, чтобы дать солнцу расстаться с землей. И вдруг раздается пронзительный крик мухоловки. Он потрясает весь мир.
XIII
Если стрела сделана хорошо, на ней имеются следы зубов. Так и можно ее узнать. Кайова делали отличные стрелы и выпрямляли их, сжимая между зубами. Потом они прикладывали стрелу к луку, проверяя, прямая ли она. Жил некогда муж с женой. Ночной порой они были одни в типи. При свете костра мужчина делал стрелы. Через некоторое время он что-то почуял. На стыке двух шкур типи было небольшое отверстие. Кто-то стоял снаружи, заглядывая внутрь. Человек продолжал работать, но сказал своей жене: «Кто- то стоит снаружи. Не бойся. Давай говорить спокойно, как обычно». Он взял стрелу и сжал зубами. Потом, как и следовало, приложил ее к луку и прицелился, сначала в одном направлении, потом в другом. И все время он продолжал речь, будто обращаясь к жене. Но говорил так: «Я знаю, что ты там, снаружи, ибо чувствую твой взгляд. Если ты кайова, то поймешь мою речь и назовешь свое имя». Но ответа не было, и человек продолжал свое дело, направляя стрелу поочередно во все стороны. Наконец, прицел совпал с местом, где стоял его противник, и он спустил тетиву. Стрела вошла точно в самое сердце врага.