Путь к океану (сборник)

Тренев Виталий Константинович

Тихоокеанские владения России с их баснословно богатыми недрами эксплуатировались частным акцио­нерным обществом – Российско-Американской ком­панией[4].

Она занималась здесь только добычей ценной пуш­нины, не заботясь о правильном развитии производи­тельных сил края. Читая отчеты Головнина, Хвостова, Давыдова и других путешественников, посещавших и обследовавших русские поселения на Камчатке, Алеутских и Курильских островах, а также в Аляске и Калифорнии, Невельской возмущался тем, что прави­тельство мало заботилось о заселении этих земель и правильном использовании их природных богатств.

Да что говорить

о развитии! Даже охрана их бы­ла возложена на ту же Российско-Американскую ком­панию, не располагавшую для этого возможностями. А между тем сотни иностранных хищников, сотни китобойных и зверобойных судов опустошали побережья, истребляя ценного зверя. Иностранцы спаива­ли алеутов и местные племена Аляски. Они натрав­ливали их на русских, подготавливая почву для пол­ного отторжения от России этих земель.

Невельской видел всю важность для России ее ти­хоокеанских форпостов. В воспоминаниях его совре­менников сохранился рассказ о том, как горячо рато­вал Невельской за необходимость укрепления русско­го влияния на землях, где русские люди поселились еще с середины XVII века. Он нашел по-суворовски краткую формулу, выражавшую первейшую, по его мнению, задачу.

– Флот – порт! Порт – флот! – часто восклицал он, доказывая товарищам по кают-компании, что Рос­сия должна создать Тихоокеанский флот, найти для него удобные порты и организовать там базы.

Углубленно занимаясь историей и географией тихо­океанских владений, Невельской, как моряк и гео­граф, обратил внимание на весьма существенную при­чину захирения этих земель, заключавшуюся в отсут­ствии удобных и защищенных от нападения морских держав путей сообщения.

Действительно, реки Сибири (кроме Амура) текут на север и впадают в недоступный для плавания Ле­довитый океан. Побережье Тихого океана отрезано от остальной России почти непроходимыми лесными деб­рями, болотами и горными хребтами.

Только одна река Амур могла служить удобной и широкой дорогой к океанскому побережью.

Начинаясь в глубинах Восточной Сибири, Амур пересекает огромные территории и впадает в Тихий океан в широтах, доступных для мореплавания зна­чительную часть года. Амур мог бы стать великолеп­ной транспортной магистралью.

Невельской решил отыскать путь к океану, побу­дить правительство позаботиться о землях, где уже двести лет жили, боролись и совершали подвиги рус­ские люди.

И вот однажды зимним утром великому князю до­ложили, что капитан-лейтенант Невельской ждет аудиенции.

Невельской впервые обращался к великому князю, и Константин охотно готов был оказать услугу капи­тан-лейтенанту.

Однако он изумился, когда узнал, в чем заклю­чается просьба Невельского. Капитан-лейтенант хо­датайствовал о назначении его командиром транспор­та «Байкал», который должен был отправиться из Кронштадта на Камчатку с грузом продовольствия и снаряжения.

Константин не только недоумевал, он был задет странной просьбой Невельского.

Служить на лучших кораблях российского флота совместно с его высочеством Константином Николае­вичем, пользоваться его благосклонностью и просить­ся вдруг на какой-то дрянной транспорт в 250 тонн водоизмещением! На транспорт, который и военным-то судном совестно назвать.

Имея полную возможность участвовать в интерес­нейших морских кампаниях – предпочитать грузовое судно, идущее в срочный рейс, в забытые, гиблые пор­ты Восточной Сибири!

– Признаюсь, я не понимаю вас, господин капи­тан-лейтенант, – сказал великий князь. – Объясните мне, какую же вы находите выгоду в этом назначе­нии? От такой «чести» хорошие офицеры открещива­ются обычно обеими руками.

Невельской, чувствуя неудовольствие Константина и догадываясь о его причинах, сказал, что он-де глу­боко сожалеет... Новое назначение лишит его возмож­ности продолжать службу совместно с его высочест­вом, но добиваться этого назначения его заставляет долг патриота. Он надеется, он поставил своею целью – разрешить географическую загадку, которую представляет собою Амур.

Получив под командование «Байкал», Невельской рассчитывал на этом же судне тщательно исследовать Татарский залив[5] и устье Амура.

Константин заметил, что, насколько ему известно, «загадка» разрешена и дополнительных исследований не требуется. Дело оборачивалось плохо. Заикаясь от волнения, Геннадий Иванович пояснил: он долго и тщательно изучал вопрос и пришел к убеждению, что на основании прошлых исследований нельзя делать решительного заключения о несудоходности Амурско­го устья. Невельской увлекся, замешательство исчезло, и он с жаром стал говорить о значении для Рос­сии ее владений на Тихом океане, о необходимости найти к ним надежные, удобные, недоступные для не­приятеля внутренние пути сообщения.

Константин, нахмурясь, прервал Невельского.

– Хорошо, – сказал он, – я помогу вам в память нашей совместной службы. Но подумайте хорошень­ко, Геннадий Иванович, не делаете ли вы большой ошибки, так резко ломая свою служебную линию.

Невельской получил желаемую поддержку, но ве­ликий князь чрезвычайно холодно простился с ним.

Вскоре состоялось официальное назначение капи­тан-лейтенанта Невельского командиром транспорта «Байкал». Транспорт этот существовал пока только на бумаге. Его должны были строить в Гельсингфор­се. Невельской понимал, что до цели еще далеко и много препятствий надо будет преодолеть, прежде чем он сможет выйти в море, держа курс к берегам Са­халина. Но первый шаг был сделан, и это было ра­достно.

II. КОМАНДИР ТРАНСПОРТА „БАЙКАЛ"

Удостоверившись окончательно, что назначение со­стоялось и отныне он вполне официально числится ка­питаном транспорта «Байкал», Невельской принялся за организацию экспедиции.

Трудов и хлопот предстояло много.

Невельской особенно опасался чисто формальной стороны дела. Он предвидел, что нелегко будет полу­чить разрешение на исследование устья Амура.

Геннадий Иванович по долгу службы представил­ся начальнику главного морского штаба Меншикову и получил от него совет встретиться с вновь назначенным генерал-губернатором Восточной Сибири, на­ходившимся тогда в Петербурге.

Это был хороший совет.

Николай Николаевич Муравьев, новый генерал-гу­бернатор, еще молодой боевой генерал, участник не­скольких сражений, только недавно перешел в стат­скую службу. До этого своего назначения он был тульским губернатором и прославился в определен­ных кругах тем, что в 1846 году составил проект уничтожения в России крепостного права, назвав его «Опыт возможности приблизительного уравнения со­стояния и уничтожения крепостного права в Русском царстве, без потрясений в государстве».