Путь к последнему приюту
Шрифт:
— Кстати, мы — четверо — можем быть очень даже интересны и полезны для здешнего Третьего департамента Тайной Канцелярии, — горделиво шмыгнув носом, заявил Лёха. — Хотя бы как отменные и непревзойдённые полиглоты. Причём, полиглоты во всех Параллельных Мирах. Там, в Мире «церковников», каждому из нас вживили — в затылочную область — по соответствующему «чипу», разработанному тамошними продвинутыми учёными. Так что, брат, имей в виду…. Ага, наш степной хан с женой возвращаются. А за ними неторопливо бредёт, опираясь на массивный посох, какая-то низенькая пожилая женщина в угольно-чёрном бесформенном балахоне…
— Извините, — подойдя, буркнул Хан. — Случайно получилось.
— Это у него что-то вроде нервного припадка, — виновато улыбнулась Лана. — Только изредка бывает…
— Отставить — слюнявую лирику! — состроив начальственную гримасу, велел Лёха. — Все присутствующие здесь — люди взрослые, виды видавшие и жизнью многократно-битые, поэтому…. Поэтому, отбросив в сторону все переживания-воспоминания, приступаем к делам текущим. То бишь, готовимся к походному завтраку. Разводим костёр, разогреваем вчерашний походный кулёш со свининой, завариваем свежий и крепкий чай. Вода и дрова — в кибитке…. Кстати, а что это за низкорослая старушка бредёт к нашему лагерю?
— Бродячая монашка «с кружкой». Собирает милостыню для какого-то поволжского монастыря.
— Это единственный вид бродяжничества, разрешённый здесь в официальном порядке, — пояснил Лёха. — Накормим, конечно же, рабу Божью. Чай, не обеднеем…. Бомжи и бичи? Нет их, бедолаг. Давно всех вывели.
— Кнут-клеймо-ноздри-лесоповал?
— Частенько лесоповал заменялся на — «дорожное строительство»…. Ты, как, высокородный граф Петров? Поучаствуешь в утреннем мероприятии?
— Безусловно и с удовольствием, — откликнулся Егор. — Тем более что и аппетит не дремлет…
Помогая Хану разводить костёр, Егор поинтересовался:
— Значит, приятель, ты всерьёз надеешься вернуться в свой «степной» Мир?
— Обязательно и всенепременно вернусь, — искренне заверил Хан. — Вместе с Ланой. Зачем мне — сам подумай — другие женщины? Вернусь, и разгоню — к тёмным Богам — всех жён, наложниц и блудниц. Заживём — на славу. Детей нарожаем. По вольной степи будем кочевать. Весенняя степь — истинный Рай, выражаясь по церковному.
— Уверен — что вернёшься?
— На все сто. Пророчества, они ведь для того и существуют, чтобы сбываться. Хотя бы — иногда…
К костру, над которым были пристроены два прокопчённых походных котелка, подошла, опираясь на грубый сучковатый посох, пожилая монашка и, низко поклонившись, представилась — на удивление певучим голосом:
— Матушка Варвара. Доброго пути вам, Странники.
— Спасибо, уважаемая, — поблагодарил Егор. — И вам — не остаться без помощи Божьей. Проходите. Располагайтесь…
Про себя же он подумал: — «У старушки, похоже, плохо со зрением. На правом глазу даже наблюдается небольшое жёлто-серое бельмо. А ещё она очень похожа на Вангу из нашего Мира: во время моего недавнего пребывания на ладожской «грушной» базе телесериал показывали — с актрисой Еленой Яковлевой в роли знаменитой болгарской прорицательницы. Очередное совпадение-пересечение, понятное дело…. Кстати, она нас назвала — «Странниками». Что-то почувствовала? Догадалась? Ну-ну. Бывает, конечно…».
— Я раскладные стулья принесу из кибитки, — засуетился Хан. — Сейчас, одну минуту…
После завтрака и чаепития с фигурными пряниками (чай, конечно же, был копорский 5 ), Ванда поинтересовалась:
— Бабушка, а ведь вы — непростая бабушка?
— Да и вы, молодёжь, люди, отнюдь, непростые, — беззубо улыбнулась монашка. — Странники бредущие…
— Бредущие — куда? — не преминул уточнить приземлённый и въедливый Лёха.
— Ни «куда», а «зачем». В поисках Приюта.
5
— Копорский чай (копорка, иван-чай, русский чай) — традиционный русский травяной напиток, получаемый при заваривании ферментированных листьев кипрея узколистого, многолетнего травянистого растения из рода «Кипреев». Название произошло от села Копорье, расположенного недалеко от Санкт-Петербурга, где находились наиболее крупные плантации иван-чая.
— Какого — Приюта?
— Последнего. И будем надеяться, что счастливого.
— Бабушка, погадай — на наше Будущее, — попросила Лана.
— Нет. Никогда.
— Почему?
— Во-первых, это запрещено Законом. За гадание и прочие цыганские штучки полагается дыба, вырванные ноздри, кандалы и вечная каторга. А, во-вторых, заниматься гаданием — пошло и мелко.
— Извините, я совсем не то хотела сказать, — засмущалась платиновая блондинка. — Не надо, конечно, гадать. Действительно, ни к чему…. А, вот, Пророчество. Мы были бы вам очень благодарны — за Пророчество.
— Умненькая и знающая, — похвалила матушка Варвара. — И глаза очень хорошие: чуть вытянутые, светло-фиолетовые и доверчивые. Прямо как у экзотических горных лам, обитающих в таинственных и суровых Кордильерах…. Удивляетесь, наверное, на слепую старуху? Мол, как могла рассмотреть глаза собеседницы? Сердцем, юноши и девушки. Только сердцем…
— А как же — древние Кордильеры и экзотические горные ламы? — не утерпел Лёха. — Вы, наверное, много путешествовали по Миру?
— Ни разу в жизни не покидала пределов России. Но это ничему, поверьте, не мешает…. Надо просто немного сосредоточиться и досчитать до трёх. Раз, два, три…. Голубые далекие горы, полные неизъяснимой печали и зовущие в дальнюю дорогу — прочь от родного очага, за неведомой и призрачной мечтой. Стада белоснежных лам, пугливых и грациозных, как наши детские сны. Беспокойные, никогда не засыпающие джунгли. И море, Великое Карибское море, Море Морей…. Значит, хотите Пророчества?
— Неплохо было бы, — задумчиво вздохнула Ванда.
— Очень хотим, — подтвердили хором Лана и Хан.
— Ладно, будь по-вашему, — согласилась старушка. — Уговорили, любопытная молодёжь…
Она, опираясь на сучковатый посох, поднялась на ноги, развернулась на восток, крепко зажмурила глаза и, подняв голову — навстречу ярким солнечным лучам — принялась слегка раскачиваться из стороны в сторону. Раскачивалась и что-то негромко бормотала — на незнакомом и очень мелодичном языке, богатом на гласные звуки.
Егор вопросительно посмотрел на полиглота Лёху, но тот лишь успокаивающе покивал головой, мол: — «Всё нормально. Ничего криминального бабулька не произносит и никаких бед на наши забубённые головы не кличет…».
Минут через двенадцать-пятнадцать матушка Варвара вернулась на прежнее место, устроилась на раскладном стульчике, глотнула чая из эмалированной кружки «в цветочек» и поведала — усталым и невзрачным голосом:
— Вы, отроки и отроковицы, надолго здесь не задержитесь. Новые призрачные Дороги уже ждут всех вас. Вернее, заждались…. Два графа и одна графиня (хотя, все эти титулы и звания весьма условны, и порой отражают совсем и не родословную, а просто — состояние Души), отправятся в Зелёный Мир. А могучий степной хан — вместе с семьёй — в Мир Жёлтый. Вот, собственно, и всё. Больше мне добавить нечего…